Бог не Желает

Эриксон Стивен

Рент нахмурился.
– Никому не дам тебя убить, Дамиск.

– Но твоя гордыня к тому и ведет.

– Думаешь, я не совладаю с воеводой?

– Ты плохо продумал, - утомленно прошептал Дамиск.
– Даже если меня пощадят, то не отпустят. Никогда.

– Мы уйдем оба, - настаивал Рент.
– Можем сейчас.
– Он поглядел на Делас Фану.
– Они не остановят нас.

– Остановят, - сказала Говер.
– Ни слова южанам. А Дамиск, несомненно, попытается рассказать всё. Если сможет, в чем я начинаю сомневаться. Охотник

почти мертв.

Подал голос Нилгхан: - Я готов сам его добить! Ох щенок, не гляди так грустно. Если я убью его, то из милости.

– Я не против.
– Дамиск склонил голову.
– Быстрее, Нилгхан.

Двое ратидов тут же встали между следопытом и Жекком, с ними псы.

Нилгхан ощерился.
– Видишь, Рент. Теблоры не отпустят следопыта, ни сегодня, ни после, что бы ты ни делал.

– Ох, - вздохнула Тониз.
– Вставай, сестрица. Он отверг нас.

– Нет!
– закричал Рент, глядя на нее.
– Не так! Но я не знаю, что все значит! Что такое сводные сестры? Были другие женщины, как моя мать? Проклятые кровяным маслом отца? И что такое насилие?

– Ах, - почти всхлипнул Говер.
– Вот дерьмо.

Потрясение от бесхитростного признания Рента ударило Делас кулаком в грудь. Она не могла говорить. "Мы такие дуры... сочли его почти мужчиной, а он еще дитя. Ничего не понимает". – Рент, прошу, коснись моего клинка.

– Ты станешь биться с воеводой до меня?

Она покачала головой.
– Не будет вызова, не будет поединка меж тобой и Элейдом.

– Точно, - согласилась Тониз Агра, лицо искажено, в глазах слезы.
– Элейд Тарос благороден. Клянусь.

Смущение на лице Рента усиливалось.
– Не понимаю, - произнес он пискливо.
– Дамиск...

– Ты не можешь сражаться за него. Ни один Теблор не позволит. Рент, прошу, коснись клинка!

Он протянул руку и коснулся. Тониз Агра ступила вперед, вытащив и предлагая свое оружие.
– Мы почти одно, Рент. Один отец, разные матери. В обычае Теблоров потребовать ночь с женой и дочерями того, кого он сразил. Они ложатся с ним, иногда зачиная детей. Поскольку женщины должны или согласиться, или потерять жизнь, это называют насилием...

– Среди южан это зовется изнасилованием, - вставила Делас Фана, поднимаясь.
– Среди Теблоров это зовется правом воина, мужского пола или женского. Конечно, лишь от мужчины и женщины родится дитя. Так у нас принято.

Рент коснулся клинка Тониз Агры.

– Варвары, - пробурчал Нилгхан.

Рент обернулся к Дамиску, подошел к нему.
– Дамиск, что такое? Почему я не буду биться за тебя? Я обещал...

Ослабев, Дамиск снова сел. Повел здоровой рукой.
– Рент, помнишь, как малазанский морпех дал тебе нож? Ты рассказывал, что другие дети пытались его забрать, и солдат послал одного кувыркаться, крепкой оплеухой?

– Да, но...

– Что, если бы морпех выхватил меч и зарубил мальчишку?

–

Он не стал бы...

– Почему?

– Потому что...
– Рент нахмурился.
– Потому что солдаты так не делают.

– Как и любые разумные люди. Для Теблоров честь - всё. Рент, для твоего народа ты еще не мужчина. Воевода не может с тобой биться потому же, почему морпех не стал - не мог - убивать ребенка.

Рент встретил взгляд Делас Фаны.
– Это правда? Меня считают ребенком?

– Потому что ты ребенок.

– Мне почти пятнадцать!

Тониз Агра сказала: - У тебя не было Ночи Крови, Рент. До нее в глазах всех Теблоров ты остаешься ребенком. Более того, - обернулась она к ратидам, что отделили Нилгхана от Дамиска, - любой взрослый Теблор должен тебя защищать, к какому бы клану ни относился. Сивит Гила? Торас Вонт? Велок?

Сюнид Велок и обе женщины кивнули.

Тониз снова смотрела на Рента.
– Нет для взрослого более торжественного обета, нежели защищать малое дитя.

– Но, - проскрипел Дамиск, - вы и нас зовете детьми.

– Потому что вы мелкие, - бросила Тониз Агра.
– Потому что ребенок думает лишь о себе. Потому что каждый из вас живет так, будто добро и зло - не его дело. Потому что вы не знаете удержу, вас пожирает жадность - вы запихнули бы во рты весь мир, если бы могли. Вы подобны Теблору- ребенку, который так и не вырос.

Рент вставил: - Во мне нет ничего такого, отчего же я еще дитя?

Она кивнула ему, напряженно улыбнувшись.
– Нет, Рент, ты точно не такой. Но... кажется, тебе пришлось быстро подняться до добродетелей и обязанностей взрослого мужчины. Это сделала не мать, хотя она была сильной. Нет, думаю...
– она оглянулась на Говера, Нилгхана и Дамиска, - тебя направляли друзья.

– И если я не веду себя как ребенок...

– Закон, - отрезала Делас Фана, - нерушим. До Ночи Крови ты дитя.

– Дамиск, - сказал Рент, - что будем делать?

– Ты - ничего, - отозвался следопыт.
– Это между мной и Теблорами.

– Они убьют тебя!

– Я прожил долго. Не вся моя жизнь была хороша, да я и не притворяюсь. Потому, - сказал он с кривой улыбкой, - всё верно. Иные говорят, что жизнь уже за спиной, словно ответственность имеет срок годности и они от нее уже избавились.
– Он покачал головой.
– Она настигнет тебя, рано или поздно.

Делас Фана заговорила с одной из воинов-ратиди.
– Сивит Гила?

Высокая женщина подняла глаза.

– Перевяжите раны Дамиска, иначе он истечет кровью прежде, чем мы доберемся до стоянки.

Рент мрачно развернулся к ней.
– Я не Теблор, не вашего клана! Это ваш закон, не мой.

– Но ты теперь среди нас. Далее будет так, как решили Теблоры. Наш закон. Наши пути.

Слезы исчертили щеки Рента, руки сжались в кулаки, побелели костяшки пальцев. Он поглядел на Дамиска.
– Я убил тебя.