Бог Разрушения
Шрифт:
Убей его.
Закончи его жалкую жизнь за то, что он посмел прикоснуться к тому, что принадлежит тебе.
Голоса становятся все интенсивнее, сталкиваясь и усиливаясь, пока я не слышу только их.
Но я не обращаю внимания и ослабляю свою хватку на шее Рори. Смерть все еще слишком хороша для этого придурка, и я отказываюсь дать ему спокойно уйти.
Я держу его на краю, в подвешенном состоянии, близком к тому, чтобы упасть с высоты десяти
— Ты покинешь остров и никогда, и я имею в виду никогда, не покажешься здесь снова, иначе у нас будут проблемы. И под «нами» я имею в виду тебя.
Он кивает бесчисленное количество раз, как сломанная игрушка, и я подтягиваю его к себе, затем отпускаю.
Пинаю его в последний раз, затем поворачиваюсь, чтобы уйти.
— Я оставил тебе сувенир у Мии. Надеюсь, он тебе понравится.
Я замираю на месте и испускаю долгий вздох. Похоже, сегодня он действительно настроен поиздеваться надо мной. Кто я, если не добрый самаритянин?
Будем надеяться, что эта ярость рассеется, как только я закончу с Рори.
Иначе у Мии будут большие проблемы.
Глава 31
Мия
Добравшись до дома с привидениями, я с досадой понимаю, что ключа у меня нет.
Ну и ладно.
Я не собираюсь возвращаться домой, раз уж пришла.
После небольшого маневра я паркую машину возле ворот, запрыгиваю на капот, затем взбираюсь на металлические прутья и спрыгиваю вниз с другой стороны.
Ноги приняли удар на себя, но я в порядке. В последний раз смотрю на телефон – вдруг Лэндон осчастливил меня ответом.
Нет.
Ничего.
Ноги медленно останавливаются в саду перед домом. Мои цветы медленно растут. Один из них, одинокий цветок синей горечавки, распускается.
Это не совпадение.
Не могу поверить, что Лэндон, который с гордостью признался, что он враг всего растительного и животного мира, не только поливал цветы, но и подстригал траву вокруг них и травил паразитов.
Я приседаю перед ними и осторожно провожу пальцами по стеблю цветка, сердце по непонятной причине сжимается.
Почему я вдруг почувствовала себя такой шокирующе опустошенной?
Извинившись перед цветами за то, что не навестила их раньше, я направляюсь к двери и тянусь к глубокому отверстию в дереве, где Лэндон прячет запасной ключ.
Улыбка растягивается на моих губах, когда я нахожу его, а затем использую, чтобы войти внутрь. Мой рот приоткрывается, когда я вижу интерьер дома.
Или, скорее, обновленный интерьер.
Помимо новой мебели, появился
С отремонтированного викторианского балкона открывается вид на недавно подстриженный задний сад. Исчезли поваленные ветки и гротескные деревья. Вместо них открывается более ухоженный, элегантный вид.
Тот факт, что Лэндон все же сделал ремонт, несмотря на то, что я бойкотировала это место, согревает мое сердце.
Я захожу в его студию, ожидая увидеть новые творения. Однако здесь все так же жутко, как и три недели назад.
Та же полузаконченная статуя женщины, сражающейся с демоном. Мужчина, кричащий самому себе в ухо. Демон, тонущий в бассейне со своим изуродованным лицом.
Искусство Лэндона такое же, как и он сам. Непредсказуемое, заставляющее задуматься и, что самое главное, напряженное.
Единственное, что отличается – статуя в углу, накрытая белой простыней.
Нетвердой рукой я снимаю ее. И, конечно же, передо мной предстаю я сама.
Стоя в одних трусиках, я смотрю вниз и держу два средних пальца. Мои губы поджались, когда я поняла, что Лэн повторил мой взгляд, когда впервые преследовал меня на крыше.
Я подхожу ближе, мое сердце бьется так громко, что я слышу стук крови в ушах. Его внимание к деталям захватывает меня в безжалостные тиски.
Он не упустил ни одного элемента того дня. Ни моих загнутых ресниц, ни лент, запутавшихся в волосах, ни линии ключиц, ни изгиба груди, ни твердых сосков, ни складок на белье, даже цепочек на сапогах.
Чем пристальнее я изучаю ее, тем глубже погружаюсь в смертельную красоту, которая смотрит на меня. Это чувство возникает не потому, что я смотрю на себя. Нет. Все потому, что она сделана руками Лэндона.
Я даже не знаю, когда у него было время, чтобы довести это до совершенства… И не знаю, как это назвать. Шедевр кажется слишком банальным. Слишком малым, чтобы передать смысл того, что сделали его руки.
Я прикасаюсь к ее щеке, чтобы убедиться, что она настоящая, а не плод моего воображения.
Я никогда не знала, что искусство может вызывать такие сильные эмоции.
— Что ты здесь делаешь?
Я вздрагиваю и чуть не опрокидываю статую. В последнюю секунду я успеваю поймать ее, и мое сердце едва не разбивается об пол.
Медленно обернувшись, я обнаруживаю, что у входа стоит Лэндон, рука его засунута в карман, а на лице – карта абсолютной темноты.
Мой взгляд устремляется на брызги крови на воротнике его белой рубашки, и паника пробирается к основанию моего живота.
— Что случилось? — спрашиваю я и показываю на его рубашку.
Он даже не смотрит на нее.
— Ты не ответила на мой вопрос, Мия. Что ты здесь делаешь после того, как ясно дала понять, что мы больше не будем встречаться на моей территории?