Бог Смерти

Hornett

— Мы оба — лишь представление хаотичных мыслей умирающего разума, — довольно спокойно протянул король-лич. — И потому стоит прекращать практику нахождения на грани жизни и смерти.

— В таком случае… пора загадывать всемогущество, — усмехнулся образ человеческого восприятия.

Мерный свет чёрной сферы налился зловещим сиянием. Давление её энергии погружало на дно океана собственной души. Пробуждала разум, несмотря на уничтоженное тело. Король моргнул, пребывая в абсолютной тьме. Пустота, забвение, смерть. Умирающее тело послало последний

импульс мыслей, выраженных в бредовых видениях. И теперь он был здесь. Не в мире духов, не в мире живых. На краю пропасти.

загадай загадай ЗАГАДАЙ

— Чувствуешь, да? Твоё ограниченное подобие воли жаждет подчиняться? Давай! Исполняй! — рассмеялся король, протянув свободную руку к груди, где догнивали остатки духовной цепи. Он грубо схватил их и вырвал с корнем, обнажая сквозную дыру в груди. — Удивительно на что способно неполноценное хогьёку. Так почему бы не забрать вторую половину? — Барраган позволил демоническому камню занять место в груди, будто заполняя собственную пустоту.

Сияние охватило его.

Границы пали. Человек и пустой? Полноценный фуллбрингер без всяких ограничений. Но на этом хогьёку не остановилось. Когда-то артефакт заложил в себя первое желание своего создателя — разрушать границу между синигами и пустыми, наделяя одних свойствами других. Так появились вайзарды и арранкары. Теперь так переродился и король.

Силы пустого, человека и синигами смешались друг с другом окончательно.

Одна проистекало из другого.

У всех один источник.

Две части хогьёку были связаны в некотором роде, поэтому шаблон реактивной эволюции был применим к Луизенбарну. Ему не нужно получать ранения или бояться смерти. Это всё был пройденный этап. Заклятый враг в каком-то роде помог ему раскрыть таящийся внутри потенциал.

Душа изменилась, но тело не осталось без внимания.

Тело регенерировало и эволюционировало, чтобы стать идеальным сосудом, убрать ограничения смертных. Строение всех органов, фундаментальная структура атомов — полная перестройка. Он это ощутил, когда вздохнул воздух, легко поднявшись на ноги. Энергия бушевала в каждой клеточки тела и души. Понятия духовного и физического стали для него равнозначны.

Он был в океане совершенной реацу.

Аура росла вокруг него и уплотнялась.

— Сгнивай, — король вытянул ладонь, в которую сам лёг верный меч, — Аррогантэ!

Рессурексион.

Его человеческая форма стала меняться, обращаясь в истинную форму.

Высокий рост, крепкое телосложение. Настоящий исполин. Фиолетово-чёрный шлем с забралом и парой рогов. Громоздкая кираса обхватывала туловище будто костяные рёбра. Почти каждая часть тела, чья кожа потемнела, была либо закрыта частью доспехов, либо увита белыми татуировками. Он выглядел как рыцарь-череп, как настоящий король мёртвых. Глаза и части брони вспыхнули синим пламенем, которое не способно приносить тепло.

Он был самим воплощением смерти.

Больше, чем любой другой синигами.

—

Эта оболочка устраивает меня куда больше, — голос стал грубым, немного глухим, по-настоящему древним. Мудрость и ледяной гнев смешивались в его интонациях.

Он окинул новым взглядом разрушенный город перед ним. Сосредоточившись, тот видел фундаментальные частицы мира. Ими так легко управлять. В потоке времени они неумолимо стремились прекратить собственное существование. Это ли не восприятие божественной сущности? Частично. Он лишь отбросил ограничения, свойственное синигами и пустым. Только на половине пути к небесному трону. Тупик. Но чтобы сделать новый шаг — ему нужно кое-что отнять.

Две хрупкие и напряжённые души стояли перед ним.

— Вот это было неожиданно, — заговорил Урахара, который едва мог унять внутреннюю дрожь.

Он не чувствовал реацу существа перед ним. Не только потому что был слабее, но в основном — потому что они отныне находились на разных планах существования. Тем не менее… бог-король всё ещё мог воздействовать на смертных с поразительной лёгкостью.

— Киске, — констатировал Барраган, не забыв упомянуть и второго человека рядом с ним. — Йоруичи.

— Привет… Изая? — с некоторым непонимание проговорила девушка.

— Барраган Луизенбарн, владыка черепов, — поправил её король, направившись к до сих пор открытым вратам перехода между мирами. Он чувствовал, как оттуда веяло остатками реацу Айзена.

— Ну-у… ладно, — синигами растерянно пожала плечами. — Так действительно звучит круче… Наверное.

— Значит, моя догадка была верна? Хогьёку скрывался в тебе, — совершенно не удивился истинной личности «парня» учёный. Уже догадывался.

Ответ тут и не требовался.

Он молча зашёл во врата, услышав напоследок:

— Жутко. И что теперь делать? — уточнила Йоруичи у своего друга.

— Надеюсь, ничего, — тихо проговорил Киске. — Когда творятся чудеса, остаётся лишь ждать, что они на нашей стороне.

На другой стороне его ждали дуновения битвы. Разрушительной и впечатляющей. За пределами города происходили взрывы. Реацу дрожало и доносился полный ярости рёв. Мальчик оправдал надежды, сумев обуздать свою вторую часть сил, хоть и не без огрехов. Куросаки не хватило контроля и он упустил могущество, которое утекало из его пальцев. Король завис в небе над ними, накрывая своей тьмой и хладным присутствием.

— Достаточно. Я твой противник, — заговорил Барраган, не допуская смерти подающего надежды мальчишки.

— Как я и планировал, — самодовольно усмехнулся Айзен. — Смерть побудила твой хогьёку «проснуться». Теперь я смогу забрать вторую половину, создать оукен и занять место короля душ!

— Настала твоя очередь отдыхать, — вернул шпильку Луизенбарн рыжему вайзарду, проигнорировав воодушевление заклятого врага. Прежде, чем Ичиго успел рот разинуть для ответа, тот в мгновение переместил его подальше и вернулся на изрядно потрёпанное горное плато. — Теперь решим наш конфликт.