Богатство и бедность царской России
Шрифт:
Кухни и все принадлежности устроены прекрасно".
Иностранцы отмечали пользу, которую приносили благотворительные заведения, но ставили им в упрек из-лишнюю роскошь.
Образование
В начале 1803 г. были обнародованы "Предваритель-ные правила народного просвещения", в дальнейшем раз-витые в уставах 1804 г. Это был немного измененный план Екатерины.
Россию разделили на шесть учебных округов с уни-верситетским центром в каждом. В губернских городах от-крывались средние школы, а в уездах - уездные и народ-ные школы. Высшие школы призваны были нести и рас-пространять новые идеи среди всех слоев населения.
Правительство поощряло издание экономической и политической литературы, такой как книги Адама Смита и Иеремия Бентама, Беккариа, Делольма ("Конституция Анг-лии"),
По высказыванию А.К. Преснякова, Александр имел в конце жизни основание сказать, что сам сеял начала тех идей, которые вскормили движение декабристов.
Когда весной 1824 г. А.С. Шишков сменил кн. А.Н. Голицына в управлении и народным просвещением, и ду-ховными делами, он сразу определил задачу своего мини-стерства как реакционную, которая заключалась в том, чтобы юношество не заражалось "лжемудрыми умствова-ниями, ветротленными мечтаниями, пухлою гордостью и пагубным самолюбием", а наукам обучать только "в меру, смотря по состоянию людей и по надобности, какую всякое звание в них имеет". Шишков считал вредным обучать грамоте весь народ.
В докладе Александру он требовал усиления цензуры, строгих мер для пресечения зла карбонарства , но Алек-сандр не подписал заготовленный проект, который осуждал всю прежнюю систему просвещения и цензуры. Он только поручил новому министру заняться их преобразованием, и тот, в конечном счете, подготовил переход русского про-свещения к той сословной системе образования, которая сложилась при Николае I.
Неожиданная смерть императора
Aлeкcaндp I любил пyтeшecтвoвaть. У нeгo былa кaкaя-тo пocтoяннaя пoтpeбнocть в пepeдвижeнии. По yжacным pyccким дopoгaм Aлeкcaндp иcкoлecил Poccию по paзличным нaпpaвлeниям. He paз пpиxoдилocь в пyти питaтьcя oдним кapтoфeлeм; инoгдa и caмa жизнь импepaтopa пoдвepгaлacь oпacнocти. Пocлeдним пyтeшecтвиeм былa пoeздкa в Taгaнpoг. Пoвoдoм к нeй пocлyжилa бoлeзнь импepaтpицы Eлизaвeты Aлeкcaндpoвны. В Taгaнpoг Александр приехал 13-го ceнтябpя 1825 г. Обстановка восьми комнат дома, где оста-новился Александр с императрицей, былa oчeнь пpocтaя. Oкoлo дoмa был нeбoльшoй запущенный caд. Александр тяготился своим положением, ему хотелось пожить про-стым смертным человеком, не внушая никому ни страха, ни зависти. Император писал: "Я скоро переселюсь в Крым и буду жить частным человеком. Я отслужил 25 лет, и сол-дату в этот срок дают отставку". После поездки в Крым, куда его уговорил поехать, чтобы посетить Георгиевский монастырь, новороссийский генерал-губернатор, импера-тор простудился и тяжело заболел. Лечился он неохотно, как-то сразу постарел. В ноябре положение Александра стало безнадежным. Когда у него во время бритья закру-жилась голова, и он упал, на время потеряв сознание, ему предложили причаститься. Он охотно согласился.
После агонии, которая продолжалась почти 12 часов, 19 ноября император Александр I скончался.
Смерти Александра никто не ожидал, и кoгдa гpoб пpивезли в Mocквy, cлyxи, xoдившиe в нapoдe, вызвaли не-здоровый интepec кo вceмy, чтo былo cвязaнo c пoxopoнaми Aлeкcaндpa. Hapoд тoлпaми шeл в coбop, чтoбы пocмoтpeть нa тpyп императора, нo yxoдил paзoчapoвaнный, пoтoмy чтo гpoб бьл зaкpыт.
В последние годы жизни Александр нередко говорил своим близким о намерении отречься от престола и "уда-литься от мира", что после его неожиданной смерти в Та-ганроге породило легенду о "старце Федоре Кузьмиче". Согласно этой легенде, в Таганроге умер и был затем похо-ронен не Александр, а его двойник, в то время как царь еще долго жил старцем-отшельником в Сибири и умер в 1864 г.
В последние годы жизни духовные и физические си-лы Александра были на исходе, он делал попытку найти покой и утешение в беседах с духовниками. Известная ле-генда о старце Федоре Кузьмиче была обязана всем его по-ведением в конце годы жизни.
Глава 33
РОССИЯ НИКОЛАЯ I
(1825 - 1855)
Российский император глазами иностранцев.
– Тезоиме-нитство императрицы.
– Военный уклон в жизни царского двора.
– Третье отделение.
– Видимая роскошь и скры-тая действительность.
– Странность в поведении лю-дей.
– Сподвижники и двор Николая.
– Высшее общество Петербурга.
– Враждебность к революционным преобра-зованиям.
– Тяжелый нрав Павловичей.
– Церемониал вен-чания на примере великой княжны.
– Иностранцы о рус-ском народе.
– Осторожная недоверчивость русских.
– Иностранцы о российской медицине.
– Увеселения и обе-ды.
– Бал в Зимнем дворце.
– Смерть и похороны Николая - глазами очевидца.
– Современники о Николае.
Российский император глазами иностранца
В "Дневнике путешествия по России в 1839 г." Фрид-рих Гогерн так описал российского императора: "Император очень красивый человек, профиль его отличается благородством и величественностью... Привычка императора появляться в один и тот же вечер в пяти или даже в шести мундирах - есть недостаток. Но при той необыкновенной деятельности, которая за ним признана, он, как говорят, находит время на все...
Император проявляет необыкновенную деятельность и энергию, сам делает и наблюдает многое, входит даже в подробности; со времени вступления своего на престол он дал государству такой толчок и многие отрасли сделали та-кие успехи, что его упрекают в том, что вмешательство его переходит часто в суровость... а между тем, не искореняет главных недостатков.
В нем хвалят, что он охотно выслушивает правду со стороны лиц, пользующихся его доверием....
Очень тягостный и неприятный недостаток для его приближенных - это его обыкновение переходить от боль-шой фамильярности к отталкивающей гордости и являться в один и тот же день для одного и того же лица совсем раз-личным человеком: то другом, то императором...
При первом взгляде на государя невольно бросается в глаза характерная особенность его лица - какая-то беспо-койная суровость... Какие долгие, жестокие страдания должен был испытать этот человек, чтобы лицо его внуша-ло всем страх вместо того невольного расположения, кото-рое обыкновенно вызывают благородные черты лица...
Желание себя выказать в малых и ничтожных вещах доходит у него даже до крайности".
А вот что говорит об императоре де Кюстин: "Здесь каждый монарх - бог. Свита этих меняющихся божеств не-изменна, она лишь все увеличивается благодаря всегда ок-ружающей ее толпе...ее (толпы) любовь к царю напомина-ет мне любовь стада к своему пастуху, который ее кормит, чтобы послать затем на убой".
Де Кюстин отметил, что в театре, когда император вместе с императрицей в сопровождении членов царской фамилии и придворных, вошел в свою ложу, все присутст-вующие встали. Император приветствовал присутствую-щих в зале поклоном, одновременно поклонилась и импе-ратрица. Но де Кюстина поразило, что вместе с ними стала раскланиваться и вся свита, что по выражению француза, было "недостаточным уважением к публике". Зал в свою очередь приветствовал своего царя аплодисментами и кри-ками "ура". ...
Тезоименитство императрицы
Де Кюстин отмечает, что "в день тезоименитства им-ператрицы шесть тысяч экипажей, тридцать тысяч пешехо-дов и бесчисленное множество лодок покидают Петербург и располагаются лагерем вокруг Петергофа... И весь этот люд - офицеры, солдаты, купцы, крепостные, дворяне, ца-редворцы - бродит, перемешиваясь друг с другом, в лесу, откуда мрак ночной изгнан двумя с половиной сотнями ог-ней...это огромное количество огней дает столько света, что перед ним меркнет естественный свет северного дня..."
"Мне передавали еще, - пишет француз, - что тысяча восемьсот человек зажигают в тридцать пять минут все ог-ни парка...Нужно иметь богатейшее воображение, чтобы изобразить словами волшебную картину иллюмина-ции...перед вашими глазами оживает фантастический мир, одно чудо сменяет другое с невероятной быстротой.. Голо-ва кружится от целых потоков, сверкающих всеми цветами радуги, драгоценных камней на драпировках и нарядах гос-тей...
В течение двух или трех ночей вся скопившаяся в Пе-тергофе масса народа живет на биваках вокруг села. Жен-щины спят в каретах или колясках, крестьянки - в своих телегах. Все повозки, сотнями заключенные в сколоченные из досок сараи, представляют собой чрезвычайно живопис-ный лагерь... В Петергофе имеется весьма ограниченное число довольно грязных домишек, и комната стоит от двух-сот до пятисот рублей ассигнациями (75-160 рублей сереб-ром).