Богатство и бедность царской России
Шрифт:
Посланники с семьями и свитой, а также представ-ленные ко двору иностранцы получают квартиру и стол за счет императора..."
Военный уклон в жизни царского двора
В придворной среде при Николае стали преобладать люди в военных мундирах с военной выправкой. В дворцо-вом быту отмечается преобладание военно-парадного сти-ля. Военная подготовка повлияла на характер и воззрения Николая. Военное увлечение детей не смогла ограничить даже их мать императрица Мария Федоровна. Николай по-лучил отличное военное образование и имел военную вы-правку, хотя в военном деле уступал брату Михаилу.
Император считал тот порядок, который существовал на службе, "распущенным и
Правления Николая началось с расследования и рас-правы по делу декабристов. Больше всего Николая раздра-жало то, что декабрьские события возникло в среде воен-ных. Николай сам руководил следственной комиссией и подсказывал суду приговор, а потом в течение всей жизни следил за их пребыванием в ссылке, требовал донесения о подробностях их быта и решал судьбы их семей.
Вывод после расправы над декабристами Николай сделал такой: "Не в свойствах, не в нравах русских был сей умысел". По мнению Николая, эта "зараза" пришла с Запа-да и была чуждой для русского народа.
Третье отделение
Знаменитое Третье Отделение Николай учредил в 1826 г. при Собственной его императорского величества канцелярии. Вместе с этим был создан и Отдельный жан-дармский корпус. Начальник Третьего отделения являлся и шефом жандармов. Эту должность в течение долгого вре-мени занимал граф А.Х. Бенкендорф. Вся страна была раз-делена сначала на пять, а позже на восемь жандармских округов. Третье отделение не только вело розыск, но и рас-поряжалось судьбой заключенных и ссыльных. Здесь соби-рались сведения не только об уголовных делах, но и о фальшивомонетчиках и контрабандистах, сюда поступали сведения о "подозрительных лицах", о прибывающих из-за границы, принимались меры к подавлению крестьянских бунтов и здесь была сосредоточена цензура.
Третьим отделением поощрялись доносы. Доносители даже вызывались в Петербург и поощрялись денежными вознаграждениями, хотя за ложное донесение можно было поплатиться ссылкой, а то попасть и в сумасшедший дом.
Третье отделение должно было бороться со злоупот-реблениями и защищать обывателей от вымогательств чи-новников, а также искать и представлять к наградам про-стых верноподданных.
Видимая роскошь и скрытая действительность
Зимний дворец поражал иностранцев своей пышно-стью, и особенное впечатление производил зимний сад, ко-торый украшали деревянные решетки, обвитые плющом. Говорят, что ванная комната императрицы тоже была ма-леньким подобием зимнего сада, а другие ее комнаты на-поминали Пруссию: например, ширма представляла порт-рет прусского гренадера из великанов Фридриха Вильгель-ма во весь рост.
Но, восхищаясь внутренней роскошью Зимнего двор-ца, вновь отстроенного после пожара, Гогерн говорит о не-приглядности фасада и о том, что в России строили быстро, но не качественно, что доказывал пример того же Зимнего дворца. Из-за сырости во дворце приходилось топить печи летом для просушки комнат, и во многих апартаментах бы-ло невозможно жить.
Де Кюстин отмечает, что "В Петербурге все выглядит богато, пышно, великолепно, но если судить о действи-тельной жизни по этой видимой внешности, то можно впасть в жестокое заблуждение. Обыкновенно первым ре-зультатом цивилизации является то, что она облегчает ма-териальные условия жизни, здесь же они чрезвычайно тя-желы.
Если бы вы захотели ближе ознакомиться с городом и не удовольствовались для этого Шнитцлером , то вы не могли бы найти другого путеводителя. Ни один книгопро-давец не продает здесь какого-либо указателя достоприме-чательностей Петербурга. Знающие местные люди, кото-рых вы спросите об этом, либо заинтересованы в том, что-бы не давать иностранцу исчерпывающих сведений, либо слишком заняты, чтобы вообще ему что-либо ответить. Единственное, чем заняты все мыслящие русские, чем они всецело поглощены, это царь, дворец, в котором он пребы-вает, планы и проекты, которые в данный момент при дво-ре возникают. Поклонение двору, прислушивание к тому, что там происходит, - единственное, что наполняет их жизнь.
...все, проживающие в России, кажется, дали обет молчания обо всем, их окружающем... Даже размышлять о чем-нибудь - значит навести на себя подозрение.
Еще недавно князь Репнин управлял и государством, и государем, но два года назад он попал в немилость, и с тех пор в России не произносится его имя, бывшее до того у всех на устах...Человек считается погребенным тот час же, как только он кажется попавшим в немилость".
Странность в поведении людей
"...если страх делает здесь людей серьезными, - пи-шет де Кюстин, - то он же учит их необычайной вежливо-сти. Я никогда не видел, чтобы люди всех классов были друг с другом столь вежливы. Извозчик неизменно привет-ствует своего товарища, который в свою очередь отвечает ему тем же, швейцар раскланивается с малярами, и так да-лее. Может быть, эта учтивость деланная; мне она пред-ставляется, по меньшей мере, утрированной, но, во всяком случае, даже видимость любезности весьма приятна в об-щежитии...
Итак, извозчики при встрече друг с другом церемонно снимают шляпы. В том случае если они лично знакомы, они подносят руку к губам и целуют ее, прищурив глаза и фамильярно улыбаясь...а вот другая сторона медали: я ви-дел, как один из курьеров, гонец какого-либо министра или, быть может, лакей какого-то адьютанта императора, стащил с облучка молодого кучера и колотил его до тех пор, пока не разбил все лицо в кровь. На прохожих между тем эта зверская расправа не произвела никакого впечатле-ния, а один из товарищей истязуемого, поившего непода-леку своих лошадей, даже подбежал к месту происшествия по знаку разгневанного фельдъегеря и держал под уздцы лошадь последнего, пока тому не заблагорассудилось пре-кратить экзекуцию. Попробуйте в какой-нибудь другой стране попросить помощи у человека из народа для распра-вы с его сотоварищем. Но мундир и служебное положение человека, наносившего удары, очевидно, давали ему право на избиение извозчика. Следовательно, наказание было за-конным...
Среди бела дня на глазах у сотен прохожих избить че-ловека до смерти без суда и следствия - это кажется в по-рядке вещей публике и полицейским ищейкам Петербур-га...Я не видел выражения ужаса или порицания ни на од-ном лице, а среди зрителей были люди всех классов обще-ства. В цивилизованных странах гражданина охраняет от произвола агентов власти вся община... Рабы вообще не протестуют...
Нравы народа являются продуктом взаимодействия между законами и обычаями...Нравы русских...еще очень жестоки и надолго останутся жестокими".
Сподвижники и двор Николая
Постоянным министром иностранных дел у Николая I был Карл Нессельроде. Немец Штейн дал убийственную характеристику своему земляку: "Нет у него ни отечества, ни родного языка, а это много значит; нет у него одного основного чувства; отец - немецкий авантюрист, мать - не-ведомо кто, в Берлине воспитан, в Москве служит".
Судьба благоприятствовала Нессельроде, и он сделал блестящую карьеру при царском дворе: в 16 лет он был флигель-адъютантом Павла, в 20 лет - камергером, при Александре он стал дипломатом по особым поручениям, а в 1816 г.
– статс-секретарем по дипломатической службе. Николай очень дорожил Нессельроде, а тот называл себя "скромным орудием его предначертаний и органом его по-литических замыслов".