Богатым быть не вредно
Шрифт:
– Я не согласна с вами, то есть с мнением этого большинства.
– Лично я в этом ничего вредного не вижу, – подчеркнул профессор, поняв, что она хотела найти в нем своего единомышленника. – А что вас так беспокоит?
– К сожалению, Петр Петрович, меня беспокоит то, к чему вы совершенно равнодушны, – вздохнула Генриетта Степановна. – А я так рассчитывала на вашу помощь.
– Если вы, уважаемая, готовили мне роль Василия Степановича Кривошеева, то действительно напрасно. Я никогда не стану людям мешать верить в чудо! Это не гуманно.
После этого разговора она закрылась на кухне и закурила. Ей хотелось понять себя. Всячески пыталась успокоиться, смириться с поражением, но чувство гордости заставляло искать выход. Ведь должно же быть единственно правильное решение, которое может принести ей победу!
После долгих раздумий Генриетта Степановна пришла к выводу, что она неравнодушна к Кукушкину. Стыдно было думать об этом, но расстаться с этой мыслью ей не удалось до самого утра.
А утром она позвонила Кукушкину домой. Ей нужна была только победа, даже ценой уступок и унижений. Но его телефон молчал, и она решила снова ехать во Дворец культуры.
Всеволод Львович был в трансе. Второй день он уговаривал Кукушкина возобновить выступления, но безуспешно. Более того, Вася даже отказался отработать перенесенные представления. Второй день он находился в гримерной и никого не пускал. Переговоры велись через закрытую дверь. Единственное, что позволил ему Кукушкин, так это бросить в открытую форточку несколько экземпляров вечерней газеты, в которой было напечатано публичное извинение перед ним.
– Вот что, дорогой мой гастролер, – наконец не выдержал импресарио, – если вы не хотите соблюдать условий нашего трудового договора, тогда платите неустойку. Я не намерен из-за ваших капризов терпеть убытки!
– Согласен, – ответил Вася с постели, на которой он лежал во фраке, и рассмеялся. – Убытки перекройте моей зарплатой! Но если этого будет недостаточно, у меня еще кое-что сохранилось из ваших сбережений!
Хитроумова передернуло. Он долго молча ходил по приемной, будто искал пятый угол в квадратной комнате. И наконец нашел.
По контракту сегодня был день зарплаты. Вызвав по телефону срочно кассиршу, которая работала в кооперативе по совместительству, он отправил ее в банк за деньгами. Через час они уже были готовы выплатить Васе зарплату.
– Василий Васильевич, откройте, пожалуйста, дверь кассиру и получите свой добросовестно заработанный гонорар! – вежливо окликнул его Всеволод Львович и тихо постучал.
– Заходите, дверь открыта! – ответил Кукушкин, уже сидя в кресле и покуривая. Хитроумов пропустил кассира вперед, затем с улыбкой зашел сам и с протянутой рукой поспешил к Васе. Пока они обменивались рукопожатиями, кассирша достала деньги, расходный ордер и положила на стол.
– Напишите, пожалуйста, сумму прописью, поставьте сегодняшнее число и распишитесь в получении, – с волнением сказала женщина и дрожащей рукой протянула получателю шариковую ручку.
Кукушкин спокойно расписался и посмотрел на три пачки не распечатанных пятидесятирублевых купюр. Затем одну из них надорвал и дал несколько ассигнаций кассиру.
– Ой, вы так добры, спасибо! – женщина от радости покраснела и несколько раз всхлипнула. Перед уходом она долго кланялась и желала многих лет жизни дарителю.
Оставшись наедине с Кукушкиным, Хитроумов подчеркнуто сказал:
– Василий Васильевич, я считаю, что со мной работать можно. Гонорары я плачу приличные. Но если вас они не устраивают, подумаем, как их увеличить.
– Хорошо, Всеволод Львович, о своем решении я вам сообщу завтра, – ответил Вася и спрятал деньги в карман пиджака, который висел на спинке кресла. – А сегодня мне еще нужен выходной. Всех денег не заработаешь, а душевный покой важнее.
Кукушкин захотел отметить свой день зарплаты с кем-нибудь из своих проверенных любовниц. С Любой решил порвать навсегда. Олю он поклялся не беспокоить до конца своей жизни. Оставалась только Вита. При мысли о ней у него сжалось сердце, и ему показалось, что он по ней соскучился.
– Пожалуйста, вызовите мне такси, – попросил он Хитроумова и начал переодеваться.
В театре он Виту не застал и сразу же поехал к ней домой. Увидев Кукушкина на пороге своей квартиры, Вита бросилась ему на шею. Она сначала обцеловала ему все лицо и лишь потом провела его в свою комнату. Только сейчас Вася почувствовал, что она его любит, как кошка. Из ее мыслей он понял также, что она была беременна от него на втором месяце.
– Ты хочешь мне родить потомка?! – Кукушкин нежно погладил Виту по животу. – Ну что же, я согласен. Материальное обеспечение гарантирую.
– Если я даже и соберусь рожать, то не для тебя, а для себя, – с гордостью ответила она и оттолкнула его руку. – И ничего мне от тебя не надо. Мне достаточно, если я буду тебя видеть хоть раз в месяц. И не обманывай себя и других, все равно ты не сможешь любить только одну женщину. Ты Кукушкин, а это значит…
– Кстати, сегодня у меня праздник. Сегодня у меня зарплата! – весело сказал он и выложил перед ней на стол все полученные деньги. – Это для твоего будущего сына! Половину положи на книжку.
Вита в изумлении села на диван и долго смотрела на деньги. Она, конечно, и раньше не сомневалась в щедрости Кукушкина, но чтобы до такой степени…
– Слушай, Василек, так ты же можешь содержать целый гарем. Нет, ты не человек, ты демон-соблазнитель! Но сколько б ты не старался, из тебя все равно не получится ни мужа, ни отца. Ты вечный любовник. Тебя это не пугает?
Кукушкин рассмеялся, поднял Виту на руки и начал кружиться с ней по комнате.
Она была невероятно счастливой:
– Люби меня, Кукушкин, люби! Люби сегодня, сейчас. Я не хочу думать, что будет потом. Я хочу твоей любви, я хочу страдать только из-за тебя! Люби, люби, люби!..