Богатыристика Кости Жихарева
Шрифт:
Костя расстелил футболку и стал думать, что бы такое плотное, вроде куска коры, положить внутрь, чтобы не прорезать насквозь… Да натянуть ее на пенек, и все!
Он так и сделал. Потом взял кинжал, примерился…
И выронил трофейный клинок.
Потому что футболист Аршавин больше не показывал никому язык. Мало того, личико у футболиста Аршавина стало самое умильное и приветливое – глядя на такое, даже мрачный лиходей Аника повеселел бы и полез брататься!
– Это… почему? – сказал Костя, тыча пальцем в преображенный лик.
– Тут
– Откуда? – удивился Жихарев.
– Ну, солдат же в пилотке носит… Я имею в виду – исправный солдат… Впрочем, у кого я, безумный, спрашиваю?
– А зачем тебе иголка?
– Мне ни к чему. А вот ты мог бы ему губы зашить на всякий случай. Вдруг он в самый неподходящий момент опять свою язычину вывалит?
– Очканет, – неуверенно сказал Костя.
– Посмотрим, – вздохнул Колобок. – Хотя Вольгу тоже можно понять – бежал себе по лесу горностаюшка, хвостиком помахивал, а филин его хвать!
– Вот! – обрадовался Жихарев. – Я и говорю – не мой косяк! Подставил меня чисто филин!
– Ты же сам велел птице его бросить. А когда колдун грянется оземь, он непременно в кого-нибудь превратится…
– Так я же не знал… Ну, если этот… Ольга Станиславович… по новой на меня наедет, я по нему бросков применять не буду. Я по нему удушающий захват проведу. Я же в греко-римскую борьбу ходил, пока врачи не запретили…
– Хватит митинговать! – решительно сказал Колобок. – В путь! Далека дорога наша!
Дороженька прямоезжая
В старые времена человек мог всю жизнь прожить, не удаляясь от родной деревни больше, чем верст на десять. Ну, скажем, на дальний покос или в ближнее село на ярмарку.
И ничего-то с ним не приключалось.
А в былине с героями постоянно что-то приключается. Даже если мы застаем богатыря на княжеском пиру, так его непременно прямо из-за стола наладят в дорогу. И непременно прямоезжую.
О том, что кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая, люди догадывались задолго до Эвклида и Пифагора. И свои охотничьи и торговые тропы прокладывали так, чтобы побыстрее добраться до желаемой точки.
Потом людей стало больше, они оседлали коней, стали собираться в армии, снаряжать торговые караваны – и тропа превратилась в дорогу.
Былинный богатырь то едет на службу, то возвращается со службы. Князь Владимир отправляет его то за добычей, то для инспекции.
А в дороге обязательно что-нибудь должно произойти, и герой это заранее знает, когда пускается в путь. Недаром в русском языке существует глагол «пуститься». Пусть будет, что будет! Пускай что-нибудь приключится, да и пуще того! Трудна богатырская дорога!
Но того, что приключится совсем скоро, Костя не ожидал.
Он шагал, Кузьма-Демьян летел вперед и возвращался, разведав дорогу, Колобок задумался или задремал на плече.
Снова стало скучно. Хоть бы музычку какую в уши!
Раньше-то путники и странники сами пели на ходу, потому что с песней любая дорога становится короче. Пели пешеходы, пели всадники, пели возницы и те, кто на возах. А уж как пели ямщики, до сих пор памятно:
Ямщик лихой – он встал с полночи,Ему взгрустнулося в тиши.И он запел про ясны очи —Про очи девицы-души…А вот паровозные машинисты уже ничего не пели, потому что колеса стучат слишком громко…
В наше время, к сожалению, даже за праздничным столом петь разучились. А зачем? Ведь есть записи профессиональных певцов, вот пусть они и стараются…
Так что затянуть песняка Костя не мог и не умел, а грусть-тоска становилась все сильнее. Деревья по сторонам дороги походили друг на друга, волки навстречу не выбегали, змеи не выползали погреться в пыли…
Костя пробовал считать шаги, но сбился, когда числа стали получаться слишком уж большие.
Наконец сплошной лес кончился, и открылась равнина – зеленая, с невысокими холмами. Стало видно далеко-далеко, как дорога виляет между ними, иногда поднимаясь на холм, иногда в обход.
Тут Костя заметил на дороге какое-то движение и насторожился было, но увидел, что это всего лишь колючий шаровидный куст перекати-поля, забравшийся далеко от степи.
Вот мальчик и решил пошутить – и ради разнообразия, и чтобы показать Колобку, что он, Костя, полноценный собеседник.
Конечно, шутку он не сам придумал, а прочитал в брошюрке «Прикольные SMS-ки», но решил, что она придется как раз в масть.
– Глобальный, – позвал он и пошевелил плечом.
– Чего? – недовольно откликнулся паразит-наездник.
– Знаешь, что такое перекати-поле?
– Знаю, конечно, – зевнул вожатый. – Растения такие…
– А вот и не знаешь! – обрадовался Костя. – Перекати-поле – это скелеты мертвых Колобков!
Он-то ждал, что в ответ раздастся обычное хихиканье (над своими-то шутками Колобок очень даже смеялся), но седок молчал, и молчание было таким выразительным, что Жихарев остановился.
– Еще до чего додумаешься? – сказал наконец вожатый, и голос его сделался таким холодным, словно стужен был Колобок не на окошке, а в ледяных безднах Дальнего Космоса при температуре Абсолютного Нуля.
– Так это… Прикольно же… – пробормотал Костя и понял, что снова ляпнул что-то не то. С ним такое не раз бывало, когда он пробовал сказать что-нибудь остроумное. «Ты, Костян, когда приколоться захочешь, сперва кричи: поберегись, шутить буду!» – говорили ему друзья в спортзале.
Правильно говорили.