Боги Бесконечных Земель

Цзи Александр

В этом доме еще до появления здесь Дана кто-то вдребезги разнес все, что только можно, включая двери, окна и мебель. Потом, видимо, тут не раз побывали грабители, которые вынесли все, что подвернулось. Чудом подвал с консервами не заметили: люк очень умело маскировался под часть пола. Осталось пустое, продуваемое пустынными ветрами здание.

Дану крупно повезло, что и говорить. Кроме подвала со снедью, в наследство от исчезнувших хозяев дома ему достался полузасыпанный песком колодец на заднем дворе с ведром на длинной веревке. Если бы не это везение, Дан

умер бы от жажды, а ночные монстры позаботились бы о похоронах…

Подтянув к себе костыли, Дан взял цепь, сунул в карман. Помедлил минуту. Вдохнул полной грудью, выдохнул. Закрыл глаза и сжал челюсти. Потом открыл и, отчаянно цепляясь одной трясущейся рукой за каменный парапет крыши, а другой — за костыль, принялся вставать.

Это был очень сложный процесс. В позвоночник внизу словно вонзились раскаленные докрасна металлические штыри и медленно впивались все глубже и глубже…

От боли закружилась голова. Дан балансировал с бешено стучащим сердцем. И думать не хотелось, какая будет боль, если он упадет и тело при этом изогнется. А висящая за спиной тяжелая пушка ударит по спине…

Базиль наблюдал за ним слабо фосфоресцирующими глазами. Морда ничего не выражала, но уши немного двигались.

Опираясь на костыли, Дан проковылял к другому концу крыши. Опустился на колени, затем лег на живот. Боль начала медленно утихать. Проклятие! Дыхание с хрипом вырывалось из легких.

Базиль просеменил за ним следом, тихонько гудя сервоприводами.

Дан прильнул к монокуляру и мигом позабыл о боли. На темном серебристо-красном горизонте покачивались черные пятна.

Ночные монстры!

Много!

У него стянуло горло, ни звука не выдавишь.

— Ночные… монстры! — наконец просипел он.

— Может, они идут по своим делам? — как ни в чем не бывало предположил тупорылый робокот.

— Спросишь их сам? — огрызнулся Дан.

Лихорадочно принялся снимать пушку из-за спины. Она висела на ремне. Весила килограммов пять, не меньше. Представляла собой ребристую черную металлическую трубу с двумя рукоятками для рук и тугой спусковой клавишей.

Базиль занудно проговорил:

— В будущее надо смотреть оптимистично… Верить, что все наладится…

— Если всегда быть оптимистом, то не выживешь! Не высовывайся, Базиль!

Дан следил в монокуляр, как черные тени росли, обретали объем, приближались. Пять, шесть, десять… Пятнадцать монстров!

Твари бежали то на четвереньках, то поднимались на две задние ноги. Хвостов нет, пропорциями и размерами твари смахивают на людей, но шкура чешуйчатая, антрацитовая, жесткая как наждак, и руки-ноги примерно одной длины. Головы круглые, безволосые, с ушами как у летучих мышей. Глаза и зубы вроде бы тоже черные, не разглядишь.

Припомнилась книга, где было написано, что стрелять в приближающегося врага надо, когда видны белки глаз. Но у тварей нет белков, глаза налиты сплошной чернотой.

Они неслись по пустыне быстро и почти бесшумно, как призраки из ночного кошмара. Одна луна кровавила их справа, а другая серебрила слева. Фантасмагорическое зрелище.

Дан

установил пушку на парапете и приготовился к стрельбе. Сколько еще зарядов оставалось, он не представлял. За все время пребывания в этом месте он выстрелил свыше пятидесяти раз, точнее подсчитать не удалось. Индикатора зарядов на пушке, как назло, нет, зато сверху есть прямоугольное углубление с гнездами для проводов, где раньше явно находилась небольшая индикаторная панель. Ее зачем-то выдрали еще до того, как оружие попало в руки Дана.

Смешно: будь панель с индикатором заряда, Дан бы точно знал, сколько ему остается жить. А без панели это будет до крайности неприятный сюрприз… Хотя срок оставшейся жизни можно вычислить и по запасам консервов, количество которых тает изо дня в день.

Дан убрал монокуляр, тщательно прицелился в ближайший черный силуэт в середине бегущей толпы и надавил на клавишу. Из дула — или, точнее, сопла — с ядовитым шипением вырвался ослепительно-синий плазменный сгусток. Синева на миг залила пространство вокруг. Еще одна краска в зловещей палитре сегодняшней ночи.

Сгусток, трассируя, стремительно унесся вдаль и вонзился в черную тень. Сначала Дану почудилось, что он промазал, но нет — тварь повалилась и, посучив длинными ногами, застыла.

Он снова прицелился и выстрелил. На сей раз немного промазал. Тварь хромала, отставала от стаи, но не останавливалась. Твари и не думали прекращать бег, отступать или — тем более — помогать раненому. Молча и беззвучно продолжали они сокращать дистанцию между собой и домом, на крыше которого засел стрелок.

Дан сделал еще десять выстрелов, изрядно проредив ряды противника. Были и промахи. Оставались пять самых упрямых и везучих тварей. Они не отступали. Наверное, Дан для них — лакомая добыча. Своего рода агрессивно защищающаяся консерва в мире, где так мало еды.

Заговорил Базиль:

— Прошу прощения, но…

— Не время, кот!

— Но…

Дан быстро глянул — робот-нянька показывал пластиковой лапкой куда-то назад.

Дан вывернул голову. В пояснице проклюнулась боль. Сквозь выступившие слезы Дан увидел, как из люка посреди крыши вылезают черные человекоподобные существа.

Трое.

Дан зыркнул в сторону равнины. Пятеро выживших стремительно сокращало расстояние.

Базиль завопил:

— Катастрофа! Мы окружены! И я не могу придумать ничего оптимистического в этой ситуации!

“Как они подкрались?” — пронеслось в мозгу у Дана. Раньше он не допускал такого промаха. Наверное, увлекся стрельбой, внимание сузилось до размеров прицела, и…

Он развернул пушку назад, превозмогая боль, и выстрелил. Ослепительный синий плазменный сгусток снес башку одному из антрацитовых монстров. Тело застыло на мгновение, закачалось, да и повалилось. От шеи тянулся дымок.

Двое оставшихся с нечеловеческим визгом прыгнули на Дана прежде, чем он прицелился повторно, разинули широкие, как у анаконды, черные рты. Выпученные черные глаза были фасеточные, полупрозрачные веки закрывались вертикально.