Боги минувших времен: стихотворения

Кондратьев Александр Алексеевич

НОЧНАЯ ФАНТАЗИЯ

Через туман голубой, Робко дыханье тая. Быстро лечу за тобой Муза, подруга моя, Я над блаженной страной, Там, где спокойна волна, Там, где в прохладе ночной Стонет кифары струна; Там, где кентавры толпой, Громко копытом звеня, Скачут кремнистой тропой, Скачут на свой водопой С хохотом мимо меня… Хохот их громок и дик: Странно звучит он в горах. Вторит им филина крик. Воют шакалы впотьмах… Ночь над землею царит. В тучи оделась луна И из-за них серебрит Плащ Посейдона она. Горы блестят под луной. Чуть шелестят тополя. В

честь Артемиды поля Дымкой курятся ночной…

ЗАБЫТЫЕ БОГИ

Лишь начнут виноград убирать, Мы встаем из тумана забвенья И воздушною легкою тенью Возвращаемся к жизни опять. При сиянии алой зари, Над землею мы вновь пролетаем И печальные взоры кидаем На разбитые в прах алтари… Благовонной струей фимиам Аравийский на них подымался. Камень алой струей орошался, Кровью жертвы, предложенной нам… Мы печально летим над землей, Безотрадные взоры кидая, И картины родимого края Перед нами встают чередой.

РЕС

Фракиец Рес, убитый Диомедом, К земле чужой беспомощно приник. Как бог Арей стремился он к победам, Как бог Арей бесстрашен и велик… Не прогремит его победный клик Вослед толпам врагов оторопелых; Погас огонь в очах безумно смелых, И смерти тень легла на бледный лик. Разбиты грезы юного героя: Под звуки труб и ликований стон Спасенная его не встретит Троя. Убит во сне, а не в разгаре боя, В шатре своем, весь кровью обагрен, Фракийский царь вкушает вечный сон.

МОГИЛА ЛАИСЫ

Близ Коринфа, в роще Афродиты Возле храма дремлют кипарисы. И безмолвны мраморные плиты Над могилой ветреной Лаисы. Спит она под белою плитою, Озаренной светом Артемиды; Спит, хранима статуей святою, Изваяньем черной Мелениды… Ночью ведьмы ходят над землею; Злой вампир отыскивает пищу, И, тройной качая головою, Тень Гекаты бродит по кладбищу. Пусть порой скользит она сердито Над могилой ветреной Лаисы. Жриц своих не выдаст Афродита, И стоят на страже кипарисы…

ГИМН ДЕМЕТРЕ

Слава, слава Богине Земли, Ей, Деметре, плоды приносящее! К ней на праздник мы ныне пришли Отовсюду толпою шумящей. Трон воздвигните царственный ей; Колесницу уставьте снопами. В честь богини пшеничных полей Пойте гимны такими словами: Ты научила людей Вспахивать землю Твою, В борозды семя кидать. Ты посылаешь дождей Нам благодатных струю, Плодоносящая Мать. Желтою ризою нив Ты одеваешь поля, Наши венчая труды. Слыша Твой властный призыв, Людям приносит земля Сладкой гранаты плоды. Мать Прозерпины, алтарь Твой покрывают снопы; К небу возносится дым… Будь же и ныне как встарь, Слыша моленья толпы, Ласкова к людям Твоим!

РОЖДЕНИЕ АТТИСА

(Фригийская легенда)

У Сангара реки во фригийской земле Над серебряной светлой волной На миндальных ветвях распустились в тепле Лепестки ароматной весной. И шептали цветы, наклонившись к воде: «Наше дерево жизни полно. Нет на свете подобных деревьев нигде; Родилось от богини оно. Наше дерево дивную тайну хранит, Что поведана в мире лишь нам, И открыть нам велел наш отец Агдистид Эту тайну одним лишь плодам». И подслушала их дочь Сангара реки, Эти речи миндальных цветов, И всю ночь умоляла она лепестки Ей поведать о тайне богов. Но душисто молчали цветы миндаля В эту летнюю теплую ночь, И напрасно взывала, прося и моля, К ним Сангара прелестная дочь… Но цветы отцвели. У заветной воды, Агдистидову тайну храня, Наливаются соками жизни плоды, Отягченные ветви клоня… N час прохлады ночной расступилась волна, И из сонных тоскующих вод Дочь Сангара выходит, желаний полна, И срывает таинственный плод. О, как сладостен трепетной деве он был, Как блаженно вздыхала она, Как победно таинственных жизненных сил Разливалась но телу волна! Ей казалось, что в чаще миндальных ветвей Чудный голос ей что-то шептал; Кто-то, близкий и милый, склонившись над ней, Ей стыдливое тело ласкал… Не вернулася нимфа к Сангару реке На прохладное мягкое дно, Но в ущелья ушла, и от всех вдалеке Ею было дитя рождено. Синеокий малютка родился у ней — Имя Аттиса мальчик носил, — Сын, зачатый под сенью миндальных ветвей, Плод таинственных жизненных сил. Аттис, светлой печалью тоскующий бог, Ты блаженство и радость людей! Из колючей сосны ты надвинул венок На руно шелковистых кудрей. Отразилося небо во взоре твоем. Что-то давишь ты легкой пятой. И бегут по ногам ярко-алым ручьем Струйки крови одна за другой… Ты стоишь уже выше страстей и тревог, Смытых кровью горячей твоей… Аттис, светлой печалью тоскующий бог, Избавленье и радость людей!

ЦАРЬ

Мчатся бешеные кони. Хлещет бич. Вопят возницы. Рвут и режут вражьи брони Боевые колесницы. Мертвых тел ложатся груды Под копьем и булавою. Кони ржут. Ревут верблюды. Стрелы свищут над толпою. Как Нергала изваянье, Недвижим, на колеснице В вихре воплей и стенанья Скачет царь с мечом в деснице. Он с улыбкой упоенья Смотрит, взорами сверкая, Как пред ним в разгар сраженья Рыжих львов несется стая…

«Кто между скал по ущелью…»

Кто между скал по ущелью Звонкой свирельною трелью Спать не дает ореадам? Кто он, мечтательным взглядом В облик бесстрастный Дианы Впившийся, словно влюбленный?.. Тихо седые туманы В высь поднялися над бездной, И над землей, упоенной Негою полночи звездной, Полные страсти и муки, Легче зефира, К небу возносятся звуки Песни сатира…

Из античного мира. «Ожерелье несметной цены…»

(Подражание)

Ожерелье несметной цены Из жемчужин далекой страны Мне один подарил. Он любви домогался моей. Мне богатства дарил и людей… Но мне не был он мил. Очарован моей красотой, Пел мне дивные песни другой; Пел он, страстью томим, Пел про кос моих черных волну И про глаз голубых глубину, Но он не был любим… Третий так был прекрасен, что мать Не решалась его обнимать И краснела, стыдясь… Но напрасно колени он мне Целовал и ласкал в тишине, Предо мною склонясь… Не слыхала я песен твоих, Не дарил ты камней дорогих, Ни рабов никогда. У тебя даже нет красоты, Но за то, что мне нравишься ты, Я твоя навсегда!

Из античного мира. «Я очнулась от сна. Возле нет никого…»

(Подражание)

Я очнулась от сна. Возле нет никого. Покрывало и ложе так смяты… Кто со мною здесь был? — Я не помню его. Он ушел, не оставивши платы! В темных лужах вина алых роз лепестки; Лепестки среди чаш недопитых, И двух амфор видны возле ложа куски, Моим гостем неловким разбитых. И лежат на полу мой увядший венок И мой пояс, расшитый стихами, И рабыня храпит, карауля порог, Далеко унесенная снами…