Боги, пиво и дурак
Шрифт:
На мгновенье я зажмурился, прогоняя наваждение, и сел.
Когда я снова осмотрелся, то увидел каморку два на два метра с решетчатым потолком, сквозь который светило солнце, и самого обычного беззубого старикашку, у которого по лбу ползали вши.
А еще я был почти голый, если не считать чужих порток чуть ниже колена, завязанных на поясе тесьмой.
Твою ж революцию, где я вообще?..
Старик, не меняя позы и выражения лица, вдруг принялся безумно смеяться — на одной ноте, без эмоций.
— Где мы? Что это за место? — спросил я у старика.
Старик резко перестал смеяться.
— Мы в городской тюрьме, — охотно ответил он, с любопытством глядя на меня.
Я тихо выругался, схватившись за голову.
Вот и доигрался.
Неужели Ян меня сдал властям? Но за что?
Я мучительно пытался вспомнить минувший вечер, но с трудом разбирал, что из этого могло быть на самом деле, а что породила пьяная фантазия.
Но последним, что я мог припомнить, был мой разговор за маленьким столом под стенкой с кинжалами.
Между тем старик продолжал с детским любопытством меня разглядывать, будто белого тигра в зоопарке.
— А сам-то ты кто? — поморщился я, потирая задницу с левой стороны.
Кажется, у меня там был синяк.
— Отравитель я, — с готовностью ответил столетний скелет, расцветая в жизнерадостной улыбке.
— Ох ты ж… — невольно сорвалось у меня с языка, который я тут же крепко прикусил.
А сам-то ты кто, отпрыск графьев Шереметьевых? В той же яме сидишь. И, в отличие от деда, даже не знаешь, за что.
Кашлянув, я осторожно спросил:
— Слышь, а… давно я здесь?..
Сморщенное, как сушеное яблоко, лицо старика удивленно вытянулось.
— Так на рассвете ж тебя привели. Пару часов назад. Аль не помнишь?
— Не помню… — признался я неожиданно для себя самого. — Перебрал я вчера. Сильно перебрал… Ни ночи, ни рассвета не помню.
Старик озадаченно хлопал глазами.
— А как городскую ратушу ты на людях природным соком поливал, тож не помнишь?..
Тут уже у меня глаза вылезли на лоб.
— Чего я ратушу?..
Старик снова заржал, а я со стоном схватился за голову.
Просто супер.
Прийти в новый, незнакомый магический мир и в первый же день обоссать местную администрацию — это, конечно, грандиозное достижение.
Ян, паскуда ты распаскудная, чем же ты меня таким напоил? И что мне теперь светит по местному уголовному кодексу? Хорошо, если это по их меркам — мелкое хулиганство. А если личное оскорбление императору?
И самое досадное — я ведь даже не помнил своего подвига! Помнил бы — хоть не так обидно бы было…
Поднявшись на ноги, я принялся бродить по каменному мешку из угла в угол, шлепая босыми ногами по гладким прохладным булыжникам. Надо сказать, мои предшественники их чудесным образом отполировали. Сколько, интересно, их тут было? И что потом с ними стало?..
Шаги наверху заставили меня вздрогнуть.
Я задрал голову вверх, и через решетку увидел склонившегося над ямой мужчину в черном полубайкерском прикиде и двумя викингскими косами в рыжей бороде. Подхватив ручищами решетку, он с кряхтением поднял ее и бросил вниз веревочную лестницу.
— Эй, обоссатель! — с широкой улыбой крикнул викинг. — Вылезай, за тобой пришли…
Глава 5. Даня из Ривии
Выбираясь на поверхность, я был готов ко всему.
Мое сердце бумкало в груди, как хорошие басы. Мысленно я на всякий случай попрощался со своей головой. А потом вспомнил, что в средневековье виновных зачастую наказывали отрубанием той части тела, которой те согрешили, и попрощался еще кое с чем.
Но рядом с ямой никакого палача я не увидел. Только викинга, тюремный двор с окровавленной плахой — и маленькую изящную карету в отдалении, запряженную парой серых коней в яблоках.
— Ну че стоишь? Лети, птичка! — со смешком сказал викинг, указывая на карету. — Выкупили тебя, штраф погашен полностью. Теперь… — он как-то странно кашлянул, будто подавился. — иди благодари!..
Оххх!
Тело разом обмякло, ноги и руки стали невесомыми и ватными.
Пронесло! Все мое останется со мной!
Хорошо-то как, люди! И утро какое славное, небо — синее, трава — мокрая, а я — живой и здоровый!
Неужели у Яна все-таки совесть проснулась?..
Я повернулся к карете. На ее окошках висели шелковые занавески, мешая разглядеть находившегося внутри пассажира. Хмурый возница в черном плаще косился на меня недобрым взглядом.
Стараясь не морщиться от колючих камешков под босыми ногами и придерживая руками слишком здоровые тюремные штаны, я направился к своему спасителю.
И стоило мне оказаться в паре шагов от кареты, как дверь приоткрылась, и изнутри раздался игривый женский голосок:
— Ну что ж, пари ты выиграл, так что награда не заставит себя ждать!..
Пари?.. Награда?
Похоже, ночью мне удалось не только ратушу обгадить, но и подружку завести?
Я с любопытством сунулся за занавеску, и чьи-то крепкие руки тут же порывисто втащили меня внутрь.
Я даже ничего сообразить не успел. Просто вздох занавески, приторный запах чего-то сладкого и мокрый рот на моих губах. Дверца кареты захлопнулась, копыта застучали по дороге.
Через пару минут я, наконец, смог отлепить от себя незнакомку.