Боги, пиво и дурак
Шрифт:
Ее угрожающий голос прозвенел у меня в ушах, и по спине прошел озноб.
Я подчинился приказу, и через мгновение понял, что приподнимаюсь вверх…
Мать честная.
Она росла у меня под руками, тощие руки и ребра превращались в гору железных мускулов. Я будто обнимал терминатора!
Арахна придерживала меня одной рукой, увеличиваясь в размерах, а прямо под нами росли ее мохнатые паучьи лапы.
— Держись покрепче, и лучше не смотри мне в лицо — а то ненароком свалиться можешь, — жутким, потусторонним голосом проговорила она, и мои руки судорожно сжались, хватаясь за мускулистый торс.
В черной мгле блеснула тонкая нить. Паучиха схватилась за нее свободной рукой, и мы взмыли вверх.
Ветер ударил мне в лицо, ощущение стремительного полета уронило мой желудок почти в задницу, а потом от свободного падения вытолкнуло к самому горлу.
Под нами угрожающе быстро вырастали очертания большой открытой площадки, обнесенной белыми колоннами с огромными факелами. А вокруг этой площадки виднелись белые мотки, похожие на веретена. По высоким ступеням поднимались шесть обнаженных барышень с копьями — прислужницы Арахны…
И все это с чудовищной скоростью неслось прямо на нас. Вернее, мы неслись прямо в эти колонны…
Я невольно зажмурился, готовясь к удару.
Но удара не последовало.
Арахна вдруг замедлилась в воздухе и мягко приземлилась на ступени, заставив своих змеюк броситься врассыпную.
Я успел увидеть ее обиталище лишь на мгновение. Белые человеческие кости на белом мраморе, шевеление в одном из коконов, позолоченное кресло в центре и человеческий стон, смешанный с позвякиванием бубенцов, висевших на спутанных нитях между колоннами.
Арахна рывком швырнула во тьму золотистый клубок, и, снова ухватившись за нить, прыгнула вверх.
И все повторилось. Снова ветер в лицо, рывок ввысь — и выворачивающее наизнанку падение.
Врата перехода я увидел издалека. Они выглядели как арка, залитая мутным лиловым свечением. Мягко приземлившись возле них, Арахна спустила меня на землю.
Я старался не смотреть ей в лицо. Что-то внутри меня совершенно определенно знало — моя реакция может все испортить.
— Не забудь про свое обещание, — проговорило чудовище.
— Я все сделаю, — пробормотал я. — Спасибо…
Я запнулся, вспомнив чьи-то ребра на белом мраморе. И человеческие крики, доносившиеся из кокона…
Но что бы она не делала со своими жертвами, ко мне она была добра. И я должен был поблагодарить ее за это, а не быть неблагодарной скотиной.
Все-таки, она богиня. И к тому же женщина.
— … Спасибо что помогла мне, — сказал я, решительно поднимая голову.
Я был готов увидеть ее лицо. Каким бы оно ни было!
Но Арахна уже успела принять человеческий облик.
Она смотрела на меня и улыбалась, обнажая два ряда острых зубов. И мне показалось, что она знала, о чем только что я подумал.
— Прощай, Даниил-не-жрец, — сказала она с каким-то плотоядным удовольствием выговаривая данное мне прозвище. — Навести меня как-нибудь. С тобой было весело.
Я сомневался, что когда-нибудь захочу ее навестить. Но кивнул. И вошел в лиловое свечение…
Как же хорошо и просто это выглядело в играх.
И какая же херня эти порталы на самом деле!
Мое тело мгновенно онемело, мысли спутались, в голове закружили вертолеты и позорный ком подкатил к горлу. И при этом я словно падал в бесконечную лиловую дыру. Все падал, и падал, и падал…
Когда, наконец, меня вышвырнуло из светящегося марева на твердую землю, я согнулся в три погибели и прикинулся водопадом.
Слишком много испытаний выпало на долю моего несчастного желудка, и он в конце концов не выдержал.
Когда я смог, наконец, выпрямиться, то очутился лицом к лицу с очень крепкой дамой недружелюбного вида и с лопатой в руках.
От неожиданности я дернулся всем телом, готовый уже ко всему, в том числе и удару этой самой лопатой.
— Ты че дёргашся?.. — угрожающе спросила она, наступая.
Из ее рта пахло гнилыми зубами и ядреным луком.
— … А? Чё дёргашся? Убёгнуть собрался? Я те убёгну! Ну че моргаш? Бери лопату-то, сгребай чего порасплескал! Мало вам тут ведер понаставлено, каждый второй ужином хвастает…
Она в сердцах сунула мне лопату в руки.
А я, как безумный, вытаращился на открывавшийся за ее спиной вид.
Там шумел настоящий средневековый город. Вывески, факелы, масляные подвесные фонари, тонкие светящиеся домики, будто сделанные из бумаги, и приземистые каменные строения с светящимися окнами. Возле одного такого стояла толпа бородатых мужиков, гогоча и весело поругиваясь, на крылечке дома напротив сидела миловидная девушка и препохабно фальшивила на лютне. Всадники и пешие горожане сновали туда-сюда по улице.
А я стоял перед всей этой красотой на песчаном пятачке с лопатой в руках, в окружении ведер с чужими излияниями и напротив лужи с собственными — и счастливо улыбался.
Я добрался. Добрался!
Теперь меня точно уже не съедят по пути, и какие-нибудь клановцы не убьют просто так, потому что магией не вышел!
Я спасен.
В городе я точно смогу придумать, как жить и чем заработать, тем более благодаря доктору у меня имелись кое-какие деньги.
— Ты фонарем-то придорожным не прикидывайся, греби давай! — гаркнула на меня хозяйка зазеркалья.
— Слышь, бабка, — прохрипел я, разозлившись. — Я вообще обычно добрый, но вот сейчас ты бы лучше молча в сторону отошла!..
Видимо, что-то в моем облике или интонации убедили старушку сложить оружие, потому что она вдруг охнула и отступила. Справившись с заданием, я молча вручил ей лопату обратно и побрел прочь от врат вдоль улицы, вращая головой во все стороны.
Адски хотелось поесть и чего-нибудь выпить.
Я двинулся в сторону гогочущей компании, и не ошибся — в раскрытую дверь, возле которой они толкались, виднелось нутро местного бистро. Из заведения вкусно пахло чем-то жареным и мясным. Длинный грубый стол тянулся от самых дверей до стойки, за которой хлопотала тучная хозяйка заведения. Справа и слева от стола в ряд стояли скамейки. Хмельные мужчины и женщины пили что-то из больших глиняных кружек, на тарелках виднелись не очень-то аппетитные куски вареного мяса и жареная капуста. Неподалеку от входа за столом расположились игроки в карты. У одного из них на коленях сидела пышногрудая девица с изношенным лицом. Рядом с ним на скамейке лежала куча одежды — судя по всему, когда-то она принадлежала его противнику, потому что тот сидел голый до пояса, в одних штанах с широким ремнем и в сапогах. На вид ему было лет тридцать пять. Высокий, темноволосый, с серой порослью на щеках и хорошим крепким телом.