Боги славянского и русского язычества. Общие представления
Шрифт:
Кродо. Средневековое изображение (1492) из «Хроники Зассов» брауншвейгского горожанина Конрада Ботхе (из книги Г. Вирта «Хроника Ура Линда» (Вирт, 2007, с. 229)). Вирт видел в нем божество фризов, память о примордиальной традиции
Любопытно в этой связи обратить внимание на следующее: словен. krуљnja, диал. krуsna «носилки для груза», чеш. krusna, krosna – то же, польск. kro'sna «рама для ношения стекла», русск. кросно (ткацкий
Арабский автор Ибн Русте в труде «ал-А’лак ан-нафиса» при описании обряда самоубийства славянских жен земли Ва.ат (предположительно, имеются в виду вятичи) сообщает: «Все они поклоняются огню» (Гаркави, 1870).
Нельзя здесь не обратить внимания на растиражированное ныне утверждение современного белорусского автора Л. Т. Мирончикова, который с опорой на А. Гильфердинга утверждает, что «у древних славян не существовало поклонения этой стихии. И понятие огня передавалось термином “цяпло” (“раздуў цяпло” с помощью трута, “загасiў цяпло”). Отсутствие у славян традиций поклонения огню и образу, подобному “Агни”, обусловливалось различием погребальных традиций у славян и индоевропейцев. Индоевропейцы-скотоводы имели традицию сжигать умерших на огне, и дым представлялся той дорожкой, по которой душа умершего отправлялась в небо. <…> У славян, этническое формирование которых связывалось с оседлым земледелием (кочевого скотоводства они не знали), погребальная традиция выражалась в том, что на дно ямы в качестве подстилки укладывали сено или солому, зарывали умершего, делали холмик и ставили деревянный знак, но чаще сажали деревце. Погребальная традиция славян не требовала обряда, связанного с огнем, поэтому не нужен был и мифологический образ огня» (Мирончиков, 2004, с. 5–6).
Когда бы не расхожесть и не массовые тиражи подобных, неизвестно на чем основанных, «игр сознания» и пусть других, но не более «научных» домыслов, о них и вспоминать бы не стоило. Нам остается лишь порекомендовать автору или его последователям включить в список изученной литературы труды А. В. Арциховского, В. В. Седова и «хотя бы» того же Б. А. Рыбакова, который, несмотря на нашу критику в его адрес, был и остается крупнейшим отечественным ученым – историком и археологом. А еще лучше автору самому хотя бы раз поучаствовать в археологических раскопках средневековых славянских поселений и некрополей, дабы установить, поклонялись славяне огню или нет. На собственном опыте заметим, что деятельная помощь археологам весьма проясняет ум и упорядочивает понимание того, как и чем жили наши предки [32] .
32
Впрочем, что взять с упомянутого автора, если имя бога Хорса он огласовывает как… «Херес». И это аж в 2 (двух!) изданиях с грифом «справочное»! Вот как, скажите, критиковать подобные сочинения?
Низвержение идола Кродо. Старинная немецкая гравюра
Возвращаясь к проявлениям почитания огня, мы придем к заключению о правомерности допущения, что Огонь-Сварожич или некий Крът следят за погребением на костре.
Кродо, кстати, считали и богом саксов. Остатки его культа были прослежены в Гарце. Истукан Кродов стоял на высокой, поросшей лесом горе. Это был старик с обнаженной головой, голыми ногами он стоял на рыбе, опоясан был шерстяною белой повязкою, держал в одной руке колесо, а в другой сосуд с цветами и плодами (dey gr"ute D"uvel tour Harzborg). Наличие колеса указывает, скорее всего, что этот бог связан со временем, со сменой сезонов. На это же указывают плоды и цветы в его руках. Поскольку венеды (так германцы именовали западных славян) чествовали его на Радуницу, не вызывает сомнения связь его и с миром предков.
Известна также хорватская поговорка «не все пойдем в Кротово царство, иные
Крът вобрал в себя все хтониче ские черты, оставив Сварогу во владение свет, огонь и «эфир». Такое при изменении пантеона вообще происходит довольно часто. Некогда великие и древние боги-демиурги сменяются более молодым поколением богов, как было, например, у древних греков, когда поколения Урана (небо) и Кроноса заменили Олимпийцы во главе с громовником Зевсом.
Как следствие разве что в «Mater Verborum» осталось упоминание некоего бога по имени Сытивратъ (Sytivrat), который также может быть сопоставлен с Сатурном, предшест вующим Перуну-Юпитеру, и который свергнут с Олимпа оружием громовника: Saturnus. Saturnum pagani illum esse ajunt qui primus ab Olimpo venit arma Jovis fugiens. Индра оттеснил самого Тваштара:
4. Грозный, одолевающий (даже) могучих,с силой превосходства,Он создавал себе тело, как хотел.По природе (своей) подчинив (себе) Тваштара,Похитив сому, Индра пил (его) из чаш.(РВ III, 48).Из Ипатьевской летописи следует, что Сварог также утвердил некоторые законы, регулирующие семейные и брачные отношения, потому он бог брака, и в наших русских сказках, равно и в заговорах, кует кузнец свадебки и судьбы в виде волоса, способствуя прибавлению рода русского. Иначе говоря, Сварог выступает в роли «упорядочивателя» мира, культурного героя, известного многим индоевропейским народам.
«20. Когда же придут к нам жены, Тваштар с прекрасными ладонями пусть наделит (нас) сыновьями!» (РВ VII, 34).
Тваштар способствует зачатию плода на микрокосмическом уровне точно так же, как он творит и Мироздание на макрокосмическом.
«12. Прекрасно действующий, прекраснорукий, отзывчивый, соблюдающий закон Бог Тваштар пусть даст нам (все) это на помощь… » (там же).
C чудесным Кузнецом, выковывающим волос-судьбу, мы встречаемся в мифе о Святогоре, которому Кузнец ее указал в виде спящей за тридевять земель в горной хижине девушки-богатырки. В любовных заговорах с призывами-прошениями сковать свадебку, приковать добра молодца обращаются в период двоеверия к Кузьме и Демьяну (Чародейство. Волшебство…, 1998).
В России день Кузьмы и Демьяна относился преимущественно к числу девичьих праздников. Девушки снимали загодя избу, где собирались справлять кузьминскую вечеринку, ходили по домам, собирали продукты к ужину и сообща варили пиво. «Ссыпчины» эти устраивали преимущественно для себя, но к вечеру приглашали парней, и тогда начиналось веселье – совместные игры молодежи, ухаживания и «жениханье» (Славянская мифология…, 1995). Кузьминки – куриная смерть. На это обращает внимание М. Л. Серяков, проводя параллели со словами авторов средневековых поучений против язычества, сокрушающихся о том, что идолам своим славяне приносят в жертву много кур (Серяков, 2004, с. 32–33). Кстати, и второй Сварожич – Даждьбог – неким связан образом со свадьбами. По сообщению В. Н. Топорова, «в песне с Волыни “князь” (жених) по пути на свадьбу встречается с Дажьбогом на восходе солнца» (Славянские древности…, т. 1, с. 209). Здесь существенны три мотива – пути Даждьбога, его покровительство (участие) в свадьбе и соотнесение жениха с Солнцем.
Итак, Сварог – соединитель, связыватель, культурный герой, учитель и просветитель. Он же – породитель (отец) значительного числа богов не только восточных, но и западных славян. Это явно указывает на древность его почитания. Не исключено, что на каком-то этапе небесный коваль Сварог действительно воспринимался как бог-Творец (по меньшей мере, демиург «второго поколения»).
Вопросы и сомнения
– Можно ли ставить полный знак равенства между Сварогом и Создателем? Или все-таки Сварог – более культурный герой, нежели «абстрактный» бог-создатель?..