Боксер 2: назад в СССР
Шрифт:
— Один у дверей в штаб оставить, другой к медчасти, а третий к столовке… — Сеня запнулся, заморгал и, кажется, задумку Романа понял, отчего его щеки зашлись румянцем.
Мне же стало понятно, что вся это бравада Ромы перед Аллой — напускная от и до. Тренер по легкой атлетике снова зачем-то затеял свидание сразу с тремя.
Я повертел конверты в руках, задумавшись. Вроде, это дело не мое, но вот девчат жалко, которые охотно ведутся на этого горе-ловеласа. Того и гляди, обрюхатит кого-нибудь, а для советской девушки это клеймо, соседи будут порицать. Да и вообще, если говоришь что-то, то надо
— Слышь, Сень, а давай-ка мы с тобой посмотрим, что там внутри конвертов лежит? — предложил я.
Толстяк охотно закивал. Вскрыть конверт незаметно при должной смекалке труда не составляло. Понадобилось лезвие, поэтому мы одолжили бритву одного из борцов, который, полусонный, нам ее отдал без лишних вопросов. Мы отошли к турникам, я аккуратно подрезал конверты и вытащил наружу три приглашения на свидания. Рома звал девушек прийти в один день, даже в одно место, но в разное время.
— Козел, блин, рогатый, — фыркнул Сеня. — И че делать, чтобы ему планы обломать?
— Сейчас что-нибудь придумаем, — заверил я.
И с этими словами с помощью того же лезвия я аккуратно поправил время свиданий, приведя его к общему знаменателю. Вот так куда лучше будет.
— Ну все, — я вернул конверты обратно толстяку. — Неси туда, куда Роман Альбертович просил.
Сеня просиял весь и, напрочь забыв о конфетах, отправился выполнять поручение. Посмотрим, как Рома выкрутится теперь, если по-хорошему он не понимает.
Глава 19
П — в нашем случае это «пахота». Так потеть, как сегодня, мне давненько не приходилось. И я начал понимать отчетливее, за что так не любят нашего тренера другие наставники в спорте. Мышление у него действительно шло на шаг вперед. Я даже пару раз поймал себя на мысли — а что если тренер тоже… того? То есть, как я. Ну, в смысле, какой-нибудь Эмануэль Стюард, перенесшийся в 70-е.
Шутки шутками, но сегодня для нас была приготовлена полоса препятствий формата популярного в будущем кроссфита. Мы переворачивали немаленькие резиновые покрышки, после отрабатывали по ним кувалдой и завершали работой с канатами.
Тренировка была зубодробительной, пахота была направлена на улучшение кардио, выносливости и взрывной силы.
И когда я говорю, что мне пришлось попотеть, то это за неимением лучших слов. Взмок я так, что футболка прилипала к телу, а глаза заливало потом. Сердце выскакивало из груди, а мышцы изнемогали.
— Темп не сбавляем! Не жалеем себя! Вас на ринге никто не будет жалеть! — мотивировал тренер.
Я, стиснув зубы, в десятый раз ударил кувалдой по покрышке и, наконец, подбежал к канатам, взявшись за них классическим хватом. Для меня работа с боевой веревкой отнюдь не была в новинку, я встал в узкую стойку и принялся работать. Да, широкая стойка давалась легче, но я не зря привык выжимать из себя все до последней капли.
Леве, Кольке и другим пацанам тоже приходилось несладко. Со всех сторон только и слышались тяжелые вздохи с натугой и ругательства сквозь зубы.
Но тяжелее всего пришлось Сене, попавшему в эту мясорубку всего на второй своей тренировке в зале. Пацан с нагрузкой, фактически, и не справлялся, где-то
Я поглядывал на него краем глаза и понимал, что не зря привёл сюда.
Большой живот быстро вздымался и опускался, Сеня то и дело смахивал пот со лба, стискивал зубы и — пахал. Я видел, что тренер внимательно за ним наблюдает. Ну, посмотрим, если после сегодняшнего Сеня не возненавидит бокс, из пацана может получиться толк.
— Тренировка закончена, — и раздался свисток.
Тренер подвалил всех за проделанную работу. Пацаны, ни живы ни мертвы, разбрелись. А Сеня, наконец, позволил себе без сил опуститься на пятую точку. Он уткнул лицо в ладони и всё пытался отдышаться.
— Конфеты боком выходят, — я подошел к толстяку и ободряюще похлопал ладонью по его плечу. — Поднимай зад, сейчас дыхание восстановим.
Сеня с обреченным видом поднялся, и я показал ему нехитрое упражнение. Выпрямился, положил руки за голову, чуть нагнувшись вперед. Упражнение было нехитрым, но очень хорошо «обманывало» организм. Наклон давал сигнал нервной системе снять напряжение и замедлить дыхание. Работало исправно, поэтому через пару минут, не больше, толстяк задышал ровнее.
— Знал бы, никаких конфет не жрал бы, — пробубнил он.
Я уже не стал ничего добавлять на эту тему. Пусть сам переваривает и выводы делает.
— Ну что, пойдем посмотрим, как там у Романа Альбертовича на западном фронте?
Сеня нехотя поднялся, зевнул. Впереди по графику тихий час, и пацану куда больше хотелось завалиться на боковую и поспать. Однако мысль о том, что его мама будет встречаться с Романом, мигом сняла дремоту.
— Пойдем… — грустно выдохнул он.
Встреча (вернее, встречи) была назначена в том самом месте, найденном Сеней для свидания с гимнасткой Викой. Толстяку оно так и не понадобилось, а вот Рома его мигом облюбовал. Когда мы туда пришли, тот уже был на месте, делал последние приготовления к встрече — выбирал один из трех цветков одуванчиков, который первым подарит даме своего сердца. Выбрав, он покрутил одуванчик, а остальные спрятал.
— Урод блин, — заворчал Сеня.
Рома, впрочем, так точно не думал — он был одет в новенький спортивный костюм, с повязанной вокруг выделяющейся талии за рукава олимпийкой. Мы спрятались в десятке метров от него, в кустах, но даже отсюда я отчетливо слышал запах его одеколона. Рожа у Ромы была довольная.
Ну, посмотрим, какой она станет очень скоро. Я даже руки потер от предвкушения.
Первая дама сердца не заставила себя долго ждать. Тишину нарушил мягкий голос:
— Ромочка…
На опушку вышла Тамара, одетая в сарафан в цветочек. Ветер озорливо играл с ее волосами и кокетливо приподнимал сарафан, обнажая стройные ножки выше колена. На лице Ромы, когда он обернулся, мелькнули первые нотки тревоги. По его плану, который уже приказал долго жить, первой на свидание должна была прийти Аллочка.
— Э… эм… — тренер замялся, глядя то на одуванчик в своих руках, то на Тамару. — Тома. Привет.
— Ты что, не рад меня видеть? — Тома нахмурилась.
— Рад, конечно, я же… просто… пойдем, может, пройдемся? — Роман попытался выйти из ситуации.