Боксер: назад в СССР
Шрифт:
Она ловко черпала половником суп, наливая до сгибчика в тарелки пионеров. Рядом с кастрюлями лежал большой круглый противень с запеканкой, аккуратно порезанной на порции.
Работала повар быстро, потому что ей помогали два помощника — мальчик и девочка. Дежурные, удостоенные чести в первый день помогать в столовой. Эти роли, видимо, были распределены, пока я торчал в медпункте, получая свой марлевый головной убор. В их обязанности обычно входило поддерживать в столовой порядок и чистоту. Дежурные поправляли стулья, накрывали на стол, убирали грязную посуду.
Обычно их назначали по очереди из каждого отряда, так что велик шанс, что скоро я буду сам стоять на раздаче. Поживем — увидим.
Я взял тарелку с немного стершимся изображением сирени, граненый стакан и алюминиевую ложку. Ну и пристроился за облизывающимся Шмелем.
— Ненавижу молочный суп, — прокомментировал Шмель со вздохом.
Я коротко пожал плечами. Не припомню, чтобы этот суп хоть кто-то любил. Но все же будет любопытно его столько лет спустя попробовать. Поэтому я протянул тарелку перед собой. Повар мне улыбнулась, видимо, узнав товарища сына, и от души налила белого супа в тарелку. Девчонка-помощница с довольным выражением лица плеснула мне в стакан молока. Ей явно нравилось, что именно ее выбрали на столь важную роль.
— Пожалуйста, кушайте на здоровье!
— Спасибо нашим поварам за то, что вкусно варят нам, — я подмигнул девчонке.
Та сразу засмущалась и начала проводить непонятные манипуляции со стаканами. Рожа у дежурного паренька на запеканках, судя по поломанному уху, из отряда Медвежат, наоборот, показывала, что ему тысячу лет не тарахтело какое-либо дежурство. Он косился за столики, где располагались парни из его отряда, и тяжко вздыхал.
Для запеканки отдельной тарелки оказалось не предусмотрено, ну что же, понесу в руках. На подносе оставалось три запеканки, поэтому, когда очередь дошла до Шмеля, он с надеждой спросил:
— А можно две?
— Рука в говне, — раздраженно буркнул борец, чтобы никто кроме нас не услышал.
И тотчас последнюю запеканку стянула чья-то рука, появившаяся у нас со спины. Шмель резко обернулся и лицом к лицу столкнулся с приспешником Левы, тем самым пареньком-борцом. Он забрал последнюю запеканку.
— Не успел? — с усмешкой выдал он, дырявя взглядом Димку.
Шмель, завидев борца, осунулся и замотал головой. Тогда борец перевел взгляд на меня.
— Ну? че зыришь?
Я не успел ответить, потому что вмешалась повариха.
— Так, мальчики, не толпимся! Проходим, ребята.
Борец хмыкнул и, стискивая запеканку, так что из нее на пальцы сочилась сыворотка зашагал прочь. Шмель замялся, виновато улыбнулся и отошел от раздачи, выдав скороговорку.
— Тебе смешно, а мне обидно, тебе говно,а мне повидло.
— Не обращай внимания, — я оглядел столовую, ища, куда сел наш отряд. — У нас с ними непонимание вышло утром, никак не успокоятся.
Я увидел, что Сеня сидит совершенно один и двинулся к нему, предложив присоединиться и Шмелю.
— Идем, ага. Тренер не поругает? — насторожился Шмель. — Ну в смысле, что мы не со своим отрядом сидим!
— Не попробуешь, не узнаешь. Но, думаю, ему будет все равно.
А про себя подумал, что пара нахлобучек от тренера мне будет даже выгодна. А тренера уселись за отдельный столик и действительно особо не обращали внимание на происходящее. Приутихла и Тома, которую коллеги затащили за столик.
Мы подошли к столу.
— Не занято?
Не дожидаясь ответа Сени, Шмель брякнул посудой о столешницу и с грохотом отодвинул стул. Я спешить не стал, спокойно расположился, присел и тотчас увидел, как лицо Шмеля краснеет, будто помидор.
— Бли-и-и-ин… — вскочил он со стула.
— Ты чего? — нахмурился я.
Сеня как-то странно заерзал, опустив глаза. Он уже доел суп и, подняв тарелку, допил остатки молока-бульена. Запеканки тоже не было видно — первой съел, похоже. Поэтому сразу засобирался на выход.
— Толстый, что за подстава?! Ты не мог сразу сказать?! — негодовал Шмель.
Я чуть наклонился и увидел, что своей пятой точкой Шмель уселся на запеканку, кем-то на стуле запасливо оставленную. Кем-то? Ясно кем! Судя по тому, как заторопился Сеня, на стуле лежала именно его запеканка. Что она там делала — другой вопрос.
— Ты нахрена это сделал? — я сразу дал понять Сене, что мы вычислили шутника.
— Так я не успел! Думал, Лева сядет… он говорил…
Щеки у него зарумянились от смущения.
— Я тебе вместо Левы в морду дам! — зашипел Шмель.
— Да это нечаянно, — сконфуженно пыхтел толстяк.
— За нечаянно бьют отчаянно! — продолжал заводиться Дима. — Миха, он мне поджопу запеканку сунул!
— Ребзя, успокоились, — миротворческим тоном произнёс я. — Сеня же сказал, что это не специально, думал хулигана проучить. Мир, дружба, жвачка. Все давайте, мизинчиками поручкайтесь…
Сеня извинился. Димка никак не отреагировал на извинения и принялся энергично растирать нос, соображая, что делать дальше. А вообще-то Сеня, конечно, молодец. Не ожидал я, что у толстяка хватит духа на подобный трюк.
А Шмель между тем переминался с ноги на ногу. Я прекрасно понимал, что он давно успел по десятому кругу прокрутить в своей голове, как товарищи поднимут его на смех, когда увидят пятно на заднице. Еще один друг, как объект насмешки, мне точно ни к чему — это лишнее внимание.
— Сядь, — сказал я ему. — Ща, давай поедим, а потом я что-нибудь придумаю. Не думается как-то на голодный желудок, идет?
— Зуд даешь? — с надеждой посмотрел на меня Шмель.
— Честно пионерское, — хмыкнул я. — Держусь за красное, — я коснулся галстука, давая понять, что мои намерения самые серьезные.
— Ладушки…
— Вот и славно, приятного аппетита.
Понятия не имею, как буду помогать Шмелю, но что-нибудь обязательно придумаю. Я наконец отправил себе в рот первую ложку молочного супа. Как же все-таки это вкусно. Наверное, схожие ощущения испытывают гурманы в каком-нибудь ресторане «со звездочкой», когда пробуют новое блюдо? Видя, какое удовольствие я получаю от еды, Димка подсуетился и тотчас подвинул мне свою тарелку.