Боль
Шрифт:
– Держи с ним ухо в остро, – предостерегал его Маркус. – Он легко может ввести тебя в заблуждение.
– Относительно чего?
– Относительно ваших партнерских отношений. Просто будь осторожней и дальновидней. Он всех опережает на несколько шагов. Если ты будешь впереди на три шага, он будет впереди на четыре. Если ты будешь впереди на девять шагов, он на десять. В этом ему сложно составить конкуренцию. Но так можно обезопасить себя от многих неприятностей.
Марк был уверен, что ему нечего опасаться, но отмахиваться от предостережений вовсе не собирался.
– И что теперь? – поинтересовался
– Мы уже обговорили с ним все детали, – начал Марк. – Через две недели я поеду в Москву. Мы подобрали несколько помещений. Сначала нужно будет определиться, где разместить офис. Потом проведу очные собеседования. Ну и когда сформируем штат сотрудников, начнем налаживать всю работу.
– Придется много работать, – заключил Маркус. – Очень много.
– Много, но не мне, – ответил Марк. – Я не сторонник того, чтобы вести все дела самостоятельно. Я заберу моего главного топ-менеджера Алисию и HR-менеджера Густава. Всю рутинную работу я планирую делегировать на них, а за собой оставить только функцию координирования и контроля. Не хочу становится рабом собственного бизнеса. Я для этого слишком молод.
– Вполне зрелый поход к делу, – Филип поддержал.
– А где ты планируешь остановиться? – поинтересовался Маркус.
– Ну поскольку, чтобы поставить и наладить бизнес в Москве потребуется полгода, смысла останавливаться в гостинице нет, – ответил Марк. – Мне подобрали симпатичную квартиру в центре.
– Как же ты будешь без Лизы, – неожиданно о домоправительнице вспомнил Филип.
– Подобрать экономку, которая будет готовить и убирать, не столь сложное дело, как подобрать хорошего менеджера, – беспристрастно ответил Марк. – В конце концов без трех моих ассистентов мне будет куда сложнее, чем без уборщицы и поварихи.
– Учитывая, что ты забираешь у меня топ-менеджера, справедливо будет оставить всех трех ассистентов в Стокгольме.
– Я об этом же подумал, – ответил Марк.
Они еще долго не могли переключиться с темы работы и бизнеса. Обсуждали последние новости и перетирали слухи о партнерах и конкурентах. Маркус рассказывал о том, что попробовал вложиться в ценные бумаги и пытался склонить к тому же Филипа и Марка, но те решительно отказывались. Наконец тема сама себя исчерпала, когда принесли мясо. Некоторое время они молча поглощали пищу, наслаждаясь тающими во рту кусками говядины и свинины, пока Филип неожиданно не вспомнил о Николь.
– Вы больше не созванивались с ней? – спросил он.
– С чего бы? – ответил удивленно Марк. – Она же переехала в Амстердам.
– Вы могли бы быть красивой парой, – констатировал друг.
– С кем? – поинтересовался Маркус.
– С Николь. Помнишь ту красотку, за которой ты ухлестывал пару лет назад? – ответил Филип. – Но ей оказался куда интересней холодный и неприступный Марк.
На самом деле Маркус с первого раза понял, о ком идет речь. Николь была одна из немногих девушек, которые его цепляли, но многочисленные попытки хоть как-то сблизиться с ней тогда не увенчались успехом. Именно с тех пор и началось его негласное соревнование с Марком, которое не заканчивалось и по сей день. Он во всем пытался его обойти, но стать фаворитом в самом главном для него самого так и не смог.
– А, кажется, припоминаю, – индифферентно ответил он. – А она переехала?
– Да,
– Непростительная для того, кто хочет ее заполучить, – ответил он. – Мне не составило это труда.
Маркус истерично жевал, пока волокна говядины не превращались во рту безвкусную сухую массу, которую оставалось только выплюнуть. Но он глотал ее и тут же смачивал горло.
– Просто я не могу дать того, что ей нужно, – продолжил Марк.
– По-моему все женщины хотят одного, – ответил Филип. – В общем и целом, ты можешь дать им все это. Разве не так?
– В том-то и дело, – ответил Марк. – У нас были нормальные отношения. Мы делали все, что делают обычные пары. И ничем не отличались от остальных. Только она испытывала потребность во мне, а я в ней не всегда.
– Потому что ты избалован женским вниманием, – ответил Филип. – Сложно испытывать потребность в том, чего и так в избытке.
– Она особенная, – в разговор вмешался Маркус. – Ты просто этого не разглядел.
– Разглядел, – отрезал Марк. – Она и вправду особенная. Но мне почти все равно. Этот факт не заставляет меня привязываться к женщине так, как ей хотелось бы.
– Женщинам мало привязанности. Они хотят стать частью жизни, а некоторым и части мало. Они хотят занять все свободное пространство в твоей голове и душе.
– Возможно, у меня просто нет этого свободного пространства, – ответил Марк.
– Ты поверхностный. Признайся в этом, – Филип усмехнулся. – Я давно стал замечать за тобой эмоциональную импотенцию.
Марк не ожидал услышать подобное от самого близкого друга, который всегда весьма осторожно выражал свои мысли. И хотя в некотором роде товарищ был прав, это словосочетание ему явно не понравилось, ведь оно означало некоторую неполноценность, а ущербным Марк себя никак не считал. Отсутствие эмоций доставляло неудобство только тогда, когда это противоречило навязанным родителями и друзьями принципам жизни. Ему приходилось поступать так, как было правильно. И это вошло в привычку, стало некоторой потребностью, но не было собственным желанием. Марк был социопатом, который изо всех сил старался соответствовать одновременно идеальному образу самого себя, жизненным принципам своих родителей и законам морали. Он был чем-то средним, но не был собой в полной мере. Вся его жизнь сводилась к тому, чтобы скрыть от самого себя и окружающих того, кем он являлся на самом деле. Он не притворялся. Напротив, хотя бы в этом он себе не изменял, но молчаливо скрывался за маской благодетеля.
– Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что у тебя за спиной прячутся детские и юношеские травмы, – продолжал Филип. – И из-за испытанного негативного опыта ты теперь бежишь отовсюду, где могут появиться хоть какие-то привязанности.
– Не знал, что ты заделался в практикующего психотерапевта, – Марк перевел все в шутку, не желая никого ни в чем переубеждать. По крайней мере, так и вправду было легче объяснить деформацию в его сознании. Он чересчур был сосредоточен на собственном успехе, и со временем потребность во всем остальном отпала, словно отвалилась засохшая болячка. Только вот ранок и ссадин не было. Была лишь мода. Мода на успешных людей.