Боль
Шрифт:
Отец был слишком гордым, чтобы звонить. Он был убежден, что именно сын должен заботиться о престарелых родителях, а не они выпрашивать его внимание. Мать же была более лояльна. Время от времени она звонила, но Марк отвечал коротким «перезвоню позже» и никогда не перезванивал. Потом стала писать сообщения, но и на них он отвечал через раз, когда не забывал.
Наконец он решил, что все проигнорированные звонки и сообщения требовали определенной компенсации, нашел в телефонном справочнике мамин номер и набрал его.
– Привет, мам, – ответил он, услышав ее голос. Он рассчитывал,
– Ну наконец, – она вздохнула. – Ты почтил нас своим вниманием.
– Ну хватит…
– Как у тебя дела?
– Все отлично, – ответил он. – Немного устал. Но дела спорятся.
– Точно все хорошо? – еще раз уточнила мама. – Голос у тебя какой-то вялый.
– Я просто немного утомился. Было много работы. Но сейчас поубавилось, – Марк отвечал лаконично, чтобы избежать лишних вопросов.
– Не помню, чтобы ты был такой, когда работал здесь, – мать была озадачена.
– Не уверен, что я работал так много, – усмехнулся Марк. – Погода здесь, я тебе скажу, так себе.
– Да… Никогда не угадаешь, какая будет зима и лето. А что там холодно?
– Я бы не сказал. Просто погода меняется слишком часто, поэтому у меня постоянно болит голова.
– Болит голова? – ответила мама. – Следи за давлением. Возможно, ты пошел в отца.
– Только не надо…
– Лучше сходи к доктору, – заботливо произнесла она. – Гипертонию лучше не запускать.
– Мама, остановись…
– Сколько вас уже работает там?
Марк посмотрел через стеклянную дверь, отделявшую его кабинет и опен-спейс, где размещались все рабочие места.
– Человек сорок пока, – ответил он. – Подобрать персонал оказалось не так просто. Прошло почти два месяца, а мы почти каждый день проводим собеседования.
– Не помню, чтобы на рынке труда в Москве был недостаток квалифицированных специалистов. Ты, наверное, чересчур, привередлив.
– Не я, мам, – усмехнулся Марк, вспомнив пару собеседований. – Как оказалось, мне не так уж и сложно угодить.
Мать рассмеялась.
– Отец передает тебе привет…
– Как он?
– Чувствует себя неважно последнее время.
– Что случилось?
– Давление скачет то и дело.
– А, – Марк выдохнул и тут же изобразил акт беспокойства и заботы. – Пусть ест поменьше жирного. И пьет меньше кофе.
– Ты тоже все-таки сходи к врачу, – настаивала мама.
– Я не склонен к ипохондрии, – ответил Марк.
– Что это еще такое?
– Ну это, – Марк пытался подобрать определение, но вдруг осознал, что это станет предметом бессмысленного спора, который закончится тем, что он спешно повесит трубку, сославшись на важные дела. Поэтому решил пропустить этот шаг и отключиться сразу.
– Мам, мне пора, у меня собеседование, – слукавил он. – Я тебе позвоню.
– Да уж, ты постарайся, – грустно произнесла она. Ее было не так сложно обмануть. Она поняла, что разговор снова быстро исчерпал себя, потому что таков был Марк. Диалоги с ним были всегда лаконичными и по делу. Поэтому если ей просто хотелось поболтать, она звонила Селене, которая могла висеть на трубке часами,
Марк чувствовал себя выжатым. До окончания рабочего дня оставалось еще два часа. Было назначено две встречи и одно собеседование, а он уже был абсолютно измотан и обессилен. По обыкновению, он полез в выдвижной шкафчик, в котором хранились поливитамины и аспирин. Из пластиковой баночки он достал желто-зеленую капсулу в желатиновой упаковке и заглотнул ее. После растворил шипучую таблетку обезболивающего в стакане воды и выпил залпом.
– Алисия, – он набрал четырехзначный внутренний номер. – Ты сможешь одна провести переговоры с «Олимпом» и….
– И «Новыми технологиями», – напомнила она и тут же ответила. – Без проблем. Что-то случилось?
– Неважно себя чувствую. Наверное, подхватил вирус. Какое-то болезненное состояние, – ответил он. – Хотел поехать домой.
– Да, конечно…
– Еще, кажется, было назначено собеседование, – ответил Марк, подперев голову рукой. – В общем, лучше спросить у секретаря, что было запланировано на вечер.
Алисия пообещала, что все возьмет на себя, а ему пожелала поскорее поправляться. Марк положил трубку. Его обдавало горячим холодом или холодным жаром. Кроме небольшой лихорадки никаких других симптомов простуды не было. Он заблокировал свой рабочий компьютер и собирался уходить, как увидел, что забыл спрятать блистер с аспирином. Он отодвинул шкаф, чтобы закинуть обратно, и увидел тот самый брелок, что не решился выбросить три месяца назад. Зачем он привез его с собой? Ему хотелось избавиться от этой вещи, но каждый раз его словно что-то отговаривало. Он немного потеребил в руках вещицу, а потом снова закинул обратно в надежде, что она когда-нибудь потеряется сама.
* * *
Марк рухнул на большой мягкий диван, который занимал половину гостиной. Квартира, которую он снял, оказалось очень большой, и даже чем-то напоминала офис. Тот же лофт, те же почти панорамные окна, те же высокие потолки. Разве что это был достаточно уютный и совсем не брутальный лофт. Владелица квартиры – молодая женщина планировала сдать квартиру такой же молодой женщине. На осмотр приехала Алисия, но в итоге квартиру снял Марк.
Хозяйка была художницей и дизайнером в одном лице, поэтому жилище больше походило на творческую студию и было чересчур большим для одного человека. Но именно это и нужно было Марку. Ему понравилось, как были выделены спальная и гостиная зона, а также кабинет. Он не любил, когда пространство сужали, оформляя глухими стенами. Поэтому квартиру он снял, как и офис, с первого раза, отказавшись от остальных вариантов, даже не осмотрев их.
Таблетки так и не сняли болевого синдрома. Любое движение отдавало в затылок дикой резью. Поэтому единственное положение, в котором можно было себя избавить от боли, было лежа. Марк включил телевизор и оставил его на первом попавшемся канале. Впервые в жизни он не мог думать ни о чем, кроме боли. Обзавестись аптечкой он еще не успел, поэтому приходилось томиться в ожидании, когда мигрень стихнет, чтобы выпить единственного обезболивающего, что у него осталось после похода в магазин – виски.