Боль
Шрифт:
– К середине июня-то разгребёшься со своим списком? – Марк силился сдержаться, но сарказм самовольно вылез наружу, не спросив разрешения.
Алисия остыла. Она качала головой и улыбалась, одновременно демонстрируя свое недоумение, отрицание и благосклонность. Не существовало человека, который мог не отступить перед обаянием Марка, приправленным его острым умом. Она не составляла исключение, но была одной из немногих, кому было дозволительно высказывать свое мнение в любых формах, даже самых резких.
– Я серьезно, возьми отпуск, – настаивал Марк.
– Исключено, потому что, если я возьму отпуск, список
* * *
Полный адреналина Марк бежал по открытой местности, преодолевая одну за другой полосы препятствий. Он выдохся быстрее, чем сам того ожидал. Четыре месяца бесконечного сидения в офисе сейчас сильно напоминали о себе. За все это время он лишь три раза совершил утреннюю пробежку в близлежащем парке и раз в неделю делал по шестьдесят отжиманий. Негусто, если сравнивать с почти ежедневными тренировками в спортзале в Стокгольме.
Пробегая по армейской полосе с шинами, Марк впервые осознал, как чувствовал себя Филип каждый раз, когда они соревновались друг с другом. Нельзя сказать, что он растерял форму, годы тренировок не канули в небытие – мышцы сдулись, но мышечная память пока его не придавала, разве что ему не хватало тонуса. Но драйв, который он испытывал на каждом этапе соревнования, лишь усиливался. Иногда он даже забывал, что это не одиночная, а командная игра, поэтому приходилось время от времени подсаживать или подавать руку девушкам, которые напоминали ему неспортивного Филипа только в женском воплощении.
Он умело вел свою команду, которая состояла из десяти женщин. Мужчин оказалось не так много, поэтому каждый занял позицию лидера в одной из семи команд. Закончив ползать под веревочной растяжкой, Марк мчался к следующему препятствию – трехметровой стене, через которую предстояло перебраться каждому члену команды.
Вдруг резкий удар по голове. И полная темнота.
* * *
Едкий запах аммиака впился в ноздри. Марк открыл глаза. Резкость зрению вернулась не сразу, но какие-то доли минуты, и он уже мог разглядеть медсестру, которая ставила ему капельницы.
– Что случилось? – спросила Марк.
– Вам стало плохо, и вы потеряли сознание, – ответила девушка в бело-голубом халате.
– Мы куда-то едем? – снова задал он вопрос, ощущая, как его укачивает на кочках, которые неумело объезжал водитель неотложки.
– Да, в больницу, – ответ был коротким.
Марк прочитал имя на бейдже – Миронова Анна.
– Голова тяжелая, – он чувствовал силу, с которой она давила на кушетку. – И надолго меня упекут в больницу?
– Это будет зависеть от результатов анализов.
Медперсонал был немногословен. Никто не торопился делать какие-то предположения и тем более ставить диагнозы. Он бы продолжил свой допрос, но головная боль была слишком сильной. И такие раздражители, как свой собственный голос, ее только усиливали.
Марк восстанавливал хронологию событий, предшествовавших внезапному приступу боли, и думал о том, как было бы неплохо заглянуть в Гугл, чтобы самостоятельно поставить себе диагноз. Единственное, что ему приходило в голову – это кровоизлияние. Но для инсульта он был слишком молод, к тому же сохранял здравый рассудок
– Что вы делаете? – спросила Анна.
– Исключаю инсульт, – ответил Марк. – Очевидно, что его у меня нет.
Девушка сжала губы, явно не желая показывать, что он ее рассмешил.
– Кроме инсульта есть еще много опасных болезней, – недоброжелательно пробормотал мужской голос. Из лежачего положения Марк не мог разглядеть мужчину.
– Будем надеяться, что они обойдут вас стороной, – Анна явно пыталась сгладить сказанное. По инерции ее тело резко подалось вперед. Марку же на мгновение показалось, что каталка сейчас перевернется и он рухнет вниз головой. От резкого торможения кровь от ног прильнула к голове. Дверь кареты скорой помощи открылась. Он хотел встать, но медсестра приказала ему лежать.
– Мы выкатим вас сами, – ответила она.
Он послушно остался лежать, будучи уверенным, что именно график работы привел к сильному переутомлению, и сейчас медики вынуждены были возиться с ним вместо того, чтобы заниматься пациентами, которые действительно нуждались в неотложной помощи. Почему-то от этой мысли ему было слегка не по себе, словно он не заслужил такого пристального внимания.
Сотрудники скорой помощи были не сильно деликатны, особо не заботясь о его состоянии. Они словно догадывались, что пациент в общем-то не сильно болен, но инструкции требовалось соблюсти. Каталку выгрузили словно тележку с овощами. На асфальте она так сильно дребезжала, словно металлические ведра бились друг от друга.
Марк смотрел сначала на ясное небо, потом на обтрескавшийся потолок, откуда саднил желтый свет. Он лежал на медицинской кушетке прямо в проходной, ожидая своей очереди. Из приемной доносились обрывки диалога, в котором речь шла о каком-то медицинском полисе и иностранце. Марк сразу понял, что медики неохотно будут оказывать ему помощь. Так он лежал один минут двадцать, даже дружелюбная Анна ни разу не подошла за это время. Марк думал о том, что, если бы у него и вправду был инсульт, скорее всего он бы умер, так и не узнав диагноза. Наконец к нему подошел высокий широкоплечий молодой парень. Это был интерн. Без объяснений он повез его по коридору в какой-то кабинет.
– Добрый день, меня зовут Михалкова Лилия Сергеевна, – над Марком нависла фигура женщины средних лет. Ракурс был такой, что он не запомнил ничего, кроме ее второго подбородка и уставшего выражения лица. – Сейчас мы сделаем МРТ головного мозга, чтобы исключить самые неблагоприятные сценарии.
– Это какие? – спросил Марк.
– Их много, – она явно не собиралась углубляться в перечисление всего многообразия патологий, которые можно выявить, а перешла сразу к противопоказаниям. – У вас есть металлические элементы в теле, зубные протезы и…