Большая игра
Шрифт:
Поэтому, стоило Эльвину услышать характерные звуки из какого-то коридора, он спешно сворачивал в другой, сразу теряя указанное кем-то направление. В конце концов, это вихляние завело бывшего капитана туда, куда он менее всего ожидал попасть и куда менее всего ему бы попасть хотелось. В помещение, где отдыхали охранники перед сменой.
Это произошло неожиданно. Эльвин просто переступил порог очередной комнаты, и лишь через пару мгновений осознал, что она полна канийцев, гибберлингов и оружия, которым те могли запросто воспользоваться.
– Заблудился, крылатик? – с усмешкой поинтересовался ближайший охранник, видимо, приняв
– Да, е-е-есть, ик, т-т-такое!. – Эльвин не стал разрушать возникшую иллюзию и ответил так, словно набрался хмельных зелий до последней возможности. – Покажите, ой… эээ… где выход?
– Глядите, как порхатый нажрался! – тонким голосом заверещал один из гибберлингов, а двое его сородичей из семейки захихикали, хватаясь за животы.
– Цыц, мелочь! – рявкнул на них каниец. – С клиентами надо обращаться вежливо. Ну, например так. Многоуважаемый господин порхатый пьянчуга, не соизволите ли вы поцеловать меня в зад, тогда мы посовещаемся и примем решение о вашей транспортировке в сторону выхода.
В ответ на эти слова заржали на разные тона все охранники, которых в комнате находилось не меньше десятка, да и то без учета гибберлингов. Их Эльвин за серьезных противников в рукопашной не считал.
– Эээ… ик, куда, говорите, надо целовать? – подыгрывая развеселой компании, Эльвин свернул губы трубочкой, словно готовился к поцелую в указанное место.
Стены комнаты содрогнулись от нового взрыва хохота, а гибберлинги принялись без стеснения кататься по полу. Но в этот момент Эльвин заметил, что один из канийцев не смеется. Это был мужчина, умудренный опытом, судя по возрасту, судя по хорошей одежде, на которую уже успел заработать, и судя по темной коже, видевшей много солнца на полях сражений. В нем можно было признать бывшего профессионального воина, а не одного из разбойников, которые все, по большому счету, были сбродом. Он не смеялся, а вцепился взглядом в кинжал, висящий у эльфа на поясе.
Еще никто из охранников ничего не понял, а смуглолицый охранник не успел еще выкрикнуть тревожного предупреждения, а Эльвин уже стремительно представил, что произойдет в следующие мгновения.
Конечно, у клиента не могло быть кинжала на поясе. Не подумать о таком могли подвыпившие завсегдатаи притона, и почти все охранники в комнате тоже упустили это из вида. Но истина состояла в том, что с оружием в притон не пускали. Его необходимо было сдавать, иначе охране лишние хлопоты, да и в подпитии кто-то кого-то рано или поздно пырнет клинком.
Эльвин не подумал об этом. Если бы подумал, кинжал можно было бы спрятать под полу офицерского кителя. Но теперь поздно. И трудно было представить, какие мысли роились в голове опытного охранника, глядевшего на спрятанный в ножнах кинжал. Скорее всего никто еще не знал о сбежавшем пленнике, о бесчувственном «вельможе» у тяжелого неудобного кресла и о четырех мертвых канийцах в одном из борделей притона. Но вот стоит незнакомый эльф, и у него на поясе висит оружие, носить которое в подвале могли лишь охранники. Не было ни малейших сомнений, что через миг смуглолицый обратит на это внимание охранников, а дальше драки уже будет не избежать.
Так какой смысл ожидать этого мига, если можно опередить противников, застать их врасплох, пока они корчатся от хохота?
И Эльвин не стал ничего ждать. Он выхватил кинжал, нанес стремительный укол в сердце смуглолицего, а затем принялся разить врагов с такой скоростью, что трое канийцев погибли от его ударов раньше, чем струя крови из раны первого брызгами упала на пол.
Кинжал разил мощно, точно, не взирая ни на какие доспехи. Никогда еще Эльвину не приходилось держать в руках столь послушного и смертоносного оружия. Клинок оставлял ужасные раны, глубокие, с разваленными краями, между которыми видно было багровое парящее мясо. И лишь через секунду оттуда, из глубины раны, мощно бил фонтан крови. Иногда эти фонтаны вылетали струями и заливали пол, а иногда под столь мощным давлением, что распылялись в крошечные брызги, скорее даже в алый туман, надолго повисающий в воздухе. И Эльвин, подобно сражающемуся богу войны, валил противников, одного за другим, в клубах этой кровавой пыли.
Воздух быстро наполнился тяжелым запахом скотобойни – крови и распоротых кишок.
Хохот прекратился не сразу. Лишь через секунду, когда пятеро противников снопами рухнули на пол, в лужи собственной крови, остальные поняли, что к чему, и начали действовать. Один бросился к стойке с оружием, оттуда двумя руками, для скорости, передал соратникам по цепочке топоры и алебарды. Двое не стали ввязываться в драку, по дуге обогнули разящего эльфа и скрылись в темноте коридора, оказавшись у Эльвина в тылу. Это не предвещало ничего доброго и представляло наибольшую опасность.
Поэтому бывший капитан, не обращая внимания на троих оставшихся в комнате канийцев и шестерых гибберлингов, тоже рванул в коридор. Там в полутьме один из выскочивших охранников встретил его выпадом с алебардой, но Эльвин ловко парировал направленное в живот лезвие, ушел с лини атаки и, с разворота, рубанул канийцу по шее.
Кинжал едва не отсек голову, а в потолок, с прерывистым шипением, толчками ударила кровь. Но второго противника в коридоре не оказалось – скорее всего, помчался за помощью. И это было плохо. Это было хуже некуда.
Не дожидаясь, когда прижатые к дальней стене комнаты люди и гибберлинги рванутся вперед, Эльвин выбрал рукав коридора, наиболее точно отвечающий его представлению о направлении к выходу, и рванул по нему. Тень под ногами, в дрожащем свете магических фонарей, металась и корчилась, словно сраженный орк под ногами наступающей кавалерии. Прятать кинжал в ножны уже не имело смысла, охранники уже наверняка устроили переполох, и теперь на беглеца будут бросаться все, кто его встретил и у кого в руках оружие. А представать перед противниками с голыми руками Эльвин не собирался.
По иронии судьбы коридор вывел эльфа в очередной бордель притона. Только этот, в отличие от предыдущего, располагался в круглом зале, разделен был передвижными ширмами, а не стационарными перегородками, и предназначался для групповых оргий.
Охранники на входе попытались остановить разъяренного эльфа, но преуспели в этом мало, точнее вообще никак. После короткой стычки, длившейся не более пяти секунд, трое канийцев рухнули на пол, как сорвавшиеся с крюков мясника туши. Эльвин выхватил, было, алебарду из рук поверженного противника, но она показалась на удивление громоздкой, неуклюжей и плохо сбалансированной. Настолько, что бывший капитан с отвращением отбросил ее, хотя раньше неплохо управлялся с этим оружием и думал, что оно за счет большей длины окажется эффективнее кинжала. Но нет. С отобранным у «вельможи» кинжалом, похоже, ни одно оружие мира не могло сравниться.