Большая игра
Шрифт:
— Но это же абсурд, — поморщился Александр. — У нас и так земель больше, чем надо. Не хватает только этого гадюшника!
— Австриякам этого не объяснить, — осклабился, очевидно, имевший такое же мнение Лопухин. — Да и нашим друзьям в Берлине тоже.
— Ладно, оставим это. А что ты думаешь по поводу Великобритании?
— Крупнейшая колониальная империя, желающая стать еще больше за наш счет. Для чего готова на все, включая поддержку революционеров любой направленности, сепаратизм на окраинах, а также любого противника, решившегося с нами воевать, от центральных держав до Японии.
— Не знал, что ты принадлежишь к числу лиц, уверенных, что «англичанка» нам постоянно гадит…
— Не только нам, ваше величество. Островитяне относятся подобным образом абсолютно ко всем континентальным державам и всегда рады их стравить, чтобы погреть на огне случившегося пожара руки. Лондон с давних пор является прибежищем для всякого рода авантюристов, желающих осчастливить мир, утопив его при этом в крови. Они поддерживали все хунты в Латинской Америке, пока та не отвалилась от Испании. Именно у них находят приют испанские анархисты, польские националисты, и бог знает, кто еще.
— Но сейчас у них у самих полыхает в Индии?
— Долг платежом красен, — пожал плечами Март.
— Твоими молитвами… Ну, хорошо. А что ты скажешь о Северо-Американских Соединенных штатах?
— Я полагаю, в долгосрочной перспективе именно США будут нашим главным геополитическим соперником.
— А в краткосрочной?
— Сейчас они не хотят ввязываться в пустые драки, но откровенно нацелены на постепенный перехват управления британскими заморскими владениями. Они навязывают Лондону сделки о свободной торговле и официально высказываются и более того, настаивают, на всеобщем отказе от самого термина — колония. В этом смысле они — наш ситуативный союзник.
— И с кем же и, самое главное, против кого нам следует дружить?
— Если позволите мне высказать свое мнение, то нам следует брать пример с англичан. Нет ни постоянных союзников, ни соперников, а есть лишь постоянные интересы.
— А конкретнее?
— Сейчас нам нужно пройти между Сциллой Германии и Харибдой Франции, чтобы всем вместе покончить с гегемонией Англии. Но главное, чтобы плодами этой победы не воспользовалась третья сторона.
— Американцы?
— Именно.
— Что же, твоя позиция понятна…
— Есть еще один момент, ваше величество.
— О чем ты?
— Мы, к величайшему сожалению, не отделены от Европы ни Атлантическим океаном, ни хотя бы Ла-Маншем. Поэтому, если в Старом Свете полыхнет, мало никому не покажется. У нас нет права на ошибку…
— Что скажешь? — спросил у старого приятеля Александр, когда они остались одни.
— Все, как мы хотели, — пожал плечами Лопухин. — Этот юноша имеет самостоятельный взгляд на многие вещи и не признает авторитеты. И при всем при этом он очень силен.
— Не чрезмерно ли?
— Нет. Одаренных много, так что всегда могут найтись и посильнее. Главная его сила в ОЗК, а они сильны, пока за ними мощь государства. Убери в этой конструкции любую опору, как это едва не случилось совсем недавно, и она рухнет.
— Полагаешь, мы сможем его контролировать?
— А почему нет?
— Даже не знаю. Наверное, из-за его свадебного вояжа. Уж больно лихо он разворошил эти осиные гнезда по всему миру.
— Сейчас главное, чтобы в Европе все считали его вашим цепным псом и боялись, что вы его натравите на них. Насколько это соответствует действительности, не так уж важно…
— Надеюсь, ты прав…
— К тому же, — быстро добавил министр, — Колычев и сам прекрасно понимает риски, хоть и несколько их преувеличивает.
— Ты так думаешь?
— Ваше величество, мы, то есть Россия, давно уже не так слабы, как это было в конце прошлого века. У нас есть мощная армия и, самое главное, воздушный флот, способные выполнить любые поставленные перед ними задачи! Наша экономика сильна как никогда. Мы лидеры, как в технологическом, так и финансовом плане. Времена, когда иностранные банкиры могли манипулировать нами с помощью займов, давно закончились.
— То-то с нами все дружить захотели, — криво усмехнулся царь, но увлекшийся своей речью Лопухин, казалось, его не слышал.
— Господь возложил на нас это бремя, и мы не можем отказаться от него. Кому как не нам суждено создать устойчивую систему мира и процветания…
Александр хорошо знал своего министра и потому не перебивал. Сам он не любил высокопарных слов и никогда не выступал с витиеватыми речами. Во всеобщее благо государь тоже не верил, всегда предпочитая синицу в руках журавлю в небе. Но, с другой стороны, и помнивший Александра Освободителя старик Лопухин, и мальчишка Колычев правы. Мир стремительно меняется, и России никак не удастся остаться в стороне. А потому, если нельзя предотвратить, так надобно возглавить…
Глава 37
В это же самое время, в Царском селе, императрица Евгения и ставшая наконец ее статс-дамой Колычева прогуливались по саду. С утра ее величеству нездоровилось, но сейчас мигрень совершенно прошла, и государыня с удовольствием гуляла по посыпанным свежим песком дорожкам, выслушивая рассказы придворной о путешествии.
— Чудная ты, Саша, — улыбнулась царица. — Другая бы потащила своего благоверного во Францию с Италией, заставила бы виллу прикупить, да нарядов поболее, а ты с ним на край света в какие-то джунгли понеслась.
— В Европе мне бывать приходилось, а вот таких красивых рассветов, как в Абиссинии, или океана, как на Гоа, нет нигде! — беспечно улыбаясь, отвечала та.
— Любишь его? — понимающе кивнула умудренная жизнью женщина. — Думаешь, с милым и в шалаше рай?
— А разве это не так?
— Так, милая, так. Особенно, если этот шалаш в вашем дворцовом парке. Ну да я не о том хотела потолковать, пока мужья наши на прогулке…
— Вам, наверное, жаль, что здоровье не позволило отправиться с его величеством?