Большая игра
Шрифт:
За этим строем два остальных корабля. Один из них десантный транспорт «Генерал Паттон», который готовился к тому, чтобы удрать на ближайшую планету. Другой, звено за звеном выбрасывающий в космос своих «птичек», легкий авианосец «Лексингтон» со смешанным авиакрылом на борту. Половина его авиакрыла перехватчики фирмы «Макдонелл—Дуглас» F-47E, прекрасные боевые машины с кучей мелкокалиберных самонаводящихся ракет и парой лазерных пушек. Другая половина двухместные штурмовики фирмы «Хорнет» А-33 «Интрудер—Супер». На каждом одна тяжелая ПКР и лазерная пушка в задней полусфере.
Эскадра приготовилась к бою и в мозгу адмирала Эренберга частым пульсаром забилась одна мысль: «Что делать? Что делать? Что делать? Что, черт бы их всех побрал, мне теперь делать?»
— Соедините меня с президентом! — отдал он команду.
— Гиперпространственная связь не работает! — спустя секунду, доложил ему Гонсалес. — Сильные помехи, пробиться нельзя!
— Думаете, это наши гости? — Эренберг посмотрел на сотню алых точек, выстроившихся в три ровные нитки, но пока не предпринимающие никаких враждебных действий.
— Скорее всего, — пожал плечами контр–адмирал. — Хотя виной тому могут быть возмущения пространства из–за выхода пришельцев из гиперпрыжка.
— У нас на борту есть кто–то из этих… Ну, как их…
— Ксенопсихологов? — спросил Гонсалес, мысли которого работали в том же направлении, что и у Эренберга.
— Да.
— По штату на каждом линкоре имеется ксенопсихолог, совмещающий эту должность с основной. — Командир «Калифорнии» посмотрел на свой экран и добавил: — У нас это третий механик Рубан.
— Так чего вы ждете? Вызывайте его немедленно сюда. Надо установить с пришельцами контакт и узнать, что они здесь делают.
Лейтенант–коммандера Майка Рубана выдернули с его боевого поста и уже через минуту он предстал пред светлые очи начальства с большими звездами на погонах. Стоит сказать сразу, что третий механик ксенопсихологом не был. Так сложилось, что эта дополнительная специализация была синекурой, которая приносила ему тридцатипроцентную надбавку к жалованью, и когда ему предложили пройти курсы по теме ксенопсихология, он не отказался. С тех пор минуло три года, почти все, что он учил, Рубан уже изрядно подзабыл, а присылаемые ему ежемесячные журналы и инструкции, не глядя, отправлял в мусорную корзину. И вот, нате вам, первый контакт, а как вступить в переговоры с чужаками не совсем ясно. В голове кавардак и отрывки из сотен инструкций, начальство спрашивает совета, а его нет.
«А–а–а-а!» — мысленно взвыл Майк Рубан и решил действовать так, как ему подсказывает подсознание и здравый смысл прагматичного мужчины тридцати пяти лет.
— Господин адмирал, сэр, — быстро просмотрев всю поступающую на ГКП информацию, сказал ксенопсихолог. — Пришельцы не нападают и это уже добрый знак.
— Конечно, — пробурчал Гонсалес. — Думаю, после гиперпрыжка они пустые и теперь набивают свои накопители энергией, чтобы ударить по нам.
— Продолжайте, Рубан, — подбодрил Майка адмирал Эренберг.
— Так вот, это добрый знак и по инструкции, мы должны постараться установить
— А почему не вызвать их напрямую?
— Считается, что небольшой «Хокай» не должен напугать визитеров. И, кроме того, в инструкциях говорится об опасности того, что чужаки могут оказаться сильными телепатами и гипнотизерами, которые могут подчинить нас своей воле.
— Хм, разумно, — одобрил слова Майка адмирал и приказал: — Выслать по направлению к эскадре пришельцев «Хокай» ДРЛО.
Приказ адмирала был выполнен незамедлительно и спустя минуту один Е-17 из 15–го смешанного авиакрыла «Вождь Команчей» покинул эскадренный строй и помчался к трем повисшим в пространстве космоса ниткам. На всех волнах он передавал различные сигналы и держал сразу несколько открытых каналов видеоконференции.
Недолгий полет. «Хокай» завис между двумя группами космических кораблей. С одной стороны, сплющенные ровные треугольники, с другой продолговатые остроносые сигары с выпирающими орудийными башнями.
«Хокай» передавал сигналы постоянно, и вот, на одном из каналов прошло соединение. Летчик не мог общаться с чужаками, он только транслировал передачу с одного корабля на другой. Его задача проста, стой в одной точке, будь ретранслятором и, по совместительству, свидетелем первого контакта.
Сначала, на одном из видеоканалов промелькнули сполохи помех. Затем, произошла подстройка разных видеосистем, появилась мутная неразборчивая картинка, которая обрела четкость, и изображение стало приемлемым для восприятия человеческих глаз.
Первое, что увидели адмирал Эренберг и все присутствующие на ГКП «Калифорнии» офицеры ВКС, это светло–синий фон с рисунком: деревянный круг метров шесть в диаметре с красивым растительным орнаментом. Установленная на корабле пришельцев камера чуть дернулась, сместилась, и перед людьми предстал контактер, высокий, метра два с половиной чужак в белых и, можно сказать, изящных бронедоспехах. Тело пришельца, если судить по формам брони, облегающей туловище и ноги, по строению было похоже на человеческое, а вот лицо сразу выдавало в нем инопланетянина. Приплюснутая серая чешуйчатая морда, напоминающая змею и в то же самое время обезьяну. Два глаза, веки, сплющенный животный нос, широкий рот и чуть отвисшие уши.
«Срань Господня, — увидев чужого контактера, подумал Эренберг и еле заметно вздрогнул, — какая же мерзость».
Адмирал обернулся к сидящему рядом с ним Майку Рубану. Видимо, хотел посоветоваться относительного того, что же делать дальше, но пришелец заговорил первым и, что характерно, он говорил на чистейшем интерангле со всеми североамериканскими речевыми оборотами, так хорошо знакомыми Эренбергу. Скорее всего, инопланетянин не знал языка людей, и общался с ГКП линкора через механический автопереводчик, но в тот момент Эренберг об этом не думал и воспринимал чужака как прямого собеседника. Впрочем, разговор был коротким.