Большая книга приключений и загадок

Кузнецова Юлия Никитична

– Это ошибка!

– Это ты ошибка! Природы! Зачем ты сбрахал [48] , что ездил в Лосиный Остров на охоту?

– Я и ездил. А это другая лиса!

– Хлустня!

– Да они там ошиблись, в телике!

– Да? А вот тебе повтор по другому каналу!

– Нэ трэба, братчык…

Но в квартире загремел голос диктора новостей, Барс включил телевизор на максимальную громкость.

– Итак, о событиях в Москве. В понедельник в театре «Уголок дедушки Дурова» случилось ЧП. Во время спектакля «Приглашение на праздник», проходившего на Малой сцене, был похищен

лисенок Корки, участник номера с качелями. Молодой человек, одетый в униформу служителя театра, вынес лисенка из клетки, где «актер» ждал своего выхода на сцену. Возможно, он предварительно накачал животное снотворным. Сотрудники театра попросили нас передать обращение к похитителям. Лисенок Корки был звездой театра. Умного, ласкового, а главное – послушного зверя обожали дети. Просим вас, где бы вы ни находились, просто отпустите Корки на улицу. Он сам найдет дорогу домой и никогда не опознает вас, кем бы вы ни были. Также хотим обратиться…

48

Брахать – врать (белорусск.).

– Цурбан! [49] – взвыл Барс, выключая телевизор. – Цурбан ослиный! Зачем ты украл этого Корки?!

– Да не Корки это!

– Да?! Гэй, Корки!

Воцарилось молчание.

– Он случайно посмотрел на тебя, – сказал Сиплый.

Потом добавил что-то, я не услышала.

– Избавься от него! – приказал Барс, – сегодня же отвези в Лосиный Остров и пристрели. Няхай тады дорогу до дому шукае [50] .

Словно какая-то сила подняла меня с дивана и швырнула об дверь. «Гагарин!» – закричал кто-то внутри меня.

49

Цурбан – болван (белорусск.).

50

Няхай тады дорогу до дому шукае – пусть тогда ищет дорогу домой (белорусск.).

– Эй! – заколотила я по двери. – Эй! Я вспомнила!

Они ворвались оба через секунду. Младший на ходу напяливал маску, я успела разглядеть у него рыжие усики.

– Что вспомнила? – спросил Барс.

– Про медведя. В сарае.

– Точно?

– Клянусь Свити.

– Где, говоришь, дача?

– Под Серпуховом.

– Юг, – задумчиво сказал Барс.

Я поняла – просчитывает возможность заехать перед дачей в Лосиный Остров, который находится на северо-востоке.

– Если вы поторопитесь, – сказала я, – то застанете там домработницу.

– Хочешь, чтобы мы запалились, как цурбаны? – усмехнулся Барс.

– Да нет, ее вы не увидите. Просто когда она приходит, то запирает в доме собак. Если собаки на участке, вы в сарай не войдете.

– Я стрелок, птуша, – сказал Барс, – и этот дурань тоже.

– А собаки – африканские бурбули, – ответила я ему в тон, – и их там две. Думаете, вам удастся перестрелять всех так, чтобы они не подняли шума?

Повисла пауза.

– Можно и не стрелять, – сказал Сиплый, – наденем защитные костюмы.

– Это африканские бур-бу-ли, – отчеканила я, – они не

кусают. Они загрызают насмерть.

Они снова замолчали. Вот и запалились, как цурбаны. Наши бурбульки, хоть и с виду грозные, на улицу не выходят вообще. Целыми днями спят на террасе. Папа говорит, их воры легко могут с коврами перепутать.

Но похитители задумались.

– А почему ты так сама хочешь, чтобы мы туда попали? – с подозрением спросил младший.

– Я хочу домой, – честно ответила я, – и поскорее.

А про себя добавила: «Гагарин».

II

– Циха ты! – прикрикнул старший. – Завяжи ее туго.

– Вырывается.

– Значит, снотворного недодал, дурань. Добра. Если птушка права, мы вернемся сюда, только чтобы забрать барахло и отдать гроши Информатору. А потом махнем в Канаду и убьем двух зайцев.

– Ты же обещал барибала…

– Сам ты барибал! – засмеялся старший. – Заметем следы и сделаем из тебя охотника, вот наши зайцы. Держи ее крепче, цурбан! Дай шприц. Вот так.

– Может, отнесем ее Информатору?

Старший надел на иголку шприца чехол, сунул сам шприц в пакетик и кинул в мусорное ведро.

– Я бы отнес, – сказал он, – но что-то не доверяю я ему. Он, как птушка, животных любит. Выпустит еще. Спрячем у нас, а потом пристрелим, сейчас возиться не хочу. И пойду-ка птушку вырублю.

Старший взял со стола стакан и рацию и пошел на кухню, к девчонке. Она молча уставилась на него.

– Что бы мне с тобой сделать? – спросил он, усаживаясь на табурет.

Она насторожилась.

– Связь тебе не оставишь, – продолжил он, – и тебя без связи – тоже…

– Зачем мне связь?

– А вдруг решишь себя подпалить?

– Что мне, жить надоело?

– Ты отчаявшихся зверей на охоте не видала, – произнес он, – и потом, тебе нужно будет ходить в туалет.

– А с этим почему проблема?

– А потому что я не хочу, чтобы ты шастала по моей комнате.

– Разве ваш…

– Информатор. Догадываешься, почему его так зовут? – ухмыльнулся старший, намекая на прокол с Серпуховом.

– Разве ваш Информатор не может за мной приглядеть?

– Сама знаешь, что нет, – улыбнулся он.

Она смутилась.

– Зато он живет прямо под тобой. И хотя у него плохое зрение…

– Но?

– Слух великолепный. Вот тебе рация. Каждый раз, как приспичит, звонишь Информатору и идешь в туалет. Он прекрасно слышит твои шаги. Потом отзваниваешься, что ты в кухне.

– А разве он не услышит?

– Услышит. Но это чтобы держать тебя в… как там в рекламе… в тонусе! Все поняла?

– Да.

– Отлично. Тогда – пей.

– Что это?

– Чай с молоком и медом.

– Снотворное?

– Пей, птушка. Если не хочешь, чтобы мы оставили тебя в квартире связанной, с кляпом во рту.

III

Мак извлек из кармана ненужный «стик» от старого карманного компьютера, приложил его к гаражу, из которого они вышли ни с чем, и двинулся к метро. «Стик» заскрежетал по железной стене гаража.

Миша и Маркиз поплелись за Маком. Миша пытался думать о Кате. Он давно был влюблен в нее, с самого детства, когда выяснилось, что у их родителей рядом не только квартиры, но и дачи, и что можно здорово проводить время вдвоем, наблюдая за насекомыми через лупу, носясь по округе на великах и уплетая плюшки у обеих бабушек.