Большая книга сказок со всего света
Шрифт:
Когда пятая фея вышла вперед, чтобы произнести свое пожелание, в камине что-то загрохотало, и из трубы, злобно тряся головой, появилась фея Карабос. С ног до головы она была покрыта черной-пречерной сажей. Выйдя на середину комнаты, она топнула ногой и прокричала свое проклятие:
– Пусть до своего совершеннолетия принцесса будет самой несчастной изо всех живущих на земле!
Услышав столь грозное проклятие, королева и феи стали умолять фею Карабос хорошенько подумать и не причинять зла принцессе, которая не сделала ей ничего плохого. Но безобразная старая карга ничего не ответила
Тогда последняя из фей, которая еще ничего не подарила принцессе, вышла вперед и, пытаясь изменить заклятье, пожелала, чтобы после того, как закончится этот роковой срок, принцесса жила долго и счастливо.
В ответ Карабос только злобно рассмеялась и вновь отправилась в камин, вихрем улетев в трубу. Все просто оцепенели от страха, да и сами их королевские величества никак не могли прийти в себя от происшедшего.
Однако наконец они собрались с духом и наградили фей, подарив им, кроме всего прочего, великолепные шелковые ленты, которые понравились феям больше всех других подарков.
Когда феи собрались уходить, самая старшая из них сказала, что они пришли к выводу, что хорошо было бы спрятать принцессу в каком-нибудь укромном месте вместе со своими слугами. Пока ей не исполнится двадцать лет, она не должна будет видеть никого, кроме короля с королевой.
Королю пришлось согласиться с этим решением. Он повелел построить башню без окон и дверей. Чтобы осветить ее, повсюду в башне разместили свечи. Из дворца в башню прорыли подземный ход, в конце которого установили небольшую железную дверь. Днем и ночью ее охраняли стражники.
После крестин принцессу стали звать Ландыш, потому что она была так же прелестна и белокожа, как этот цветок. День ото дня она становилась все изящнее и красивее, и все находили, что она просто очаровательна.
Когда король и королева навещали принцессу, восприняла они восхищались ею все больше и больше. Но, несмотря на то, что принцессе страшно надоело сидеть в башне и она все время просила забрать ее с собой, их королевские величества постоянно отказывали принцессе в ее просьбе.
Только кормилица, постоянно проживавшая вместе с принцессой, жалела ее и иногда рассказывала о том мире, что находился за пределами башни. И хотя девушка никогда не видела того, о чем ей рассказывали, она все равно живо представляла описываемое. Ведь именно вторая фея в свое время наградила ее даром понимать все с полуслова.
Частенько король говорил королеве:
– Ты не находишь, дорогая, что нам все-таки удалось перехитрить фею Карабос? Несмотря ни на что, наша принцесса все равно будет счастлива, и никакое проклятие не причинит ей вреда.
Когда подошло время окончания вынужденного заточения принцессы, король и королева распорядились, чтобы нарисовали портрет их дочери, а затем разослали его по всем королевским дворам. Ведь до двадцатилетия принцессы оставалось всего четыре дня, и следовало решить, за кого она выйдет замуж.
Узнав о том, что принцесса скоро получит свободу, жители города радовались от всего сердца. Но еще больше их потрясло известие о том, что могущественный король Мерлин собирается прислать своего посла, чтобы тот попросил принцессу выйти замуж за королевского сына.
Конечно, столь значительное событие не могло произойти незамеченным и для обитателей башни. Ведь кормилица сразу же сообщала принцессе обо всем интересном, что происходило в городе. И на сей раз она не смогла удержаться и рассказала девушке о том, что ее ожидает. Кормилица так красочно расписывала роскошную процессию, во главе которой посол Фанфарон проедет по городу, что принцесса просто не находила себе места от любопытства. Она непременно хотела увидеть столь торжественный въезд собственными глазами!
– Господи, как я несчастна, – горько плакала принцесса. – Меня держат в башне, как будто я совершила тяжкое преступление! Я никогда в жизни не видела ни солнца, ни звезд, ни лошади, ни обезьяны, ни льва! Мне показывали только картинки. И хотя король с королевой говорят мне, что я буду совершенно свободна, как только мне исполнится двадцать, мне кажется, что они опять обманывают меня.
Наконец принцесса не выдержала и разрыдалась, а вслед за ней разразились слезами и ее кормилица, и ее дочка, и все окружение принцессы. Все они очень нежно любили Ландыш, поэтому были на ее стороне и искренне сочувствовали ей, а не ее родителям. Некоторое время в башне не было слышно ничего, кроме громкого плача, прерываемого всхлипываниями и вздохами.
Когда принцесса поняла, что окружающие находятся на ее стороне, она решила немножко схитрить. Поэтому она заявила, что умрет от голода, если ее слуги не придумают, как добиться того, чтобы она, как и все остальные, смогла увидеть торжественную процессию во главе с послом Фанфароном.
– Если вы действительно любите меня, то обязательно что-нибудь придумаете. Клянусь вам, что король с королевой никогда ни о чем не узнают.
После этого кормилица и все окружение принцессы стали ломать голову. Они испробовали все, что могли придумать, чтобы отговорить принцессу от ее затеи. Но чем больше они ее убеждали, тем сильнее принцесса настаивала на своем. Наконец они согласились проделать в башне крошечную дырочку с той стороны, что выходила на городские ворота.
Целый день и всю ночь слуги принцессы ковыряли стену, пока наконец не проделали дырочку, через которую смогли с огромным трудом протащить очень тоненькую иголку. Именно через эту дырочку принцесса и посмотрела в первый раз на дневной свет. Она пришла в такое восхищение от увиденного, что оставалась у отверстия, не отходя от него ни на минуту, до тех пор, пока наконец не показалась процессия посла.
Во главе торжественного шествия на белой лошади ехал сам посол Фанфарон. Он поднимал лошадь на дыбы и гарцевал перед толпой под звуки труб. Принцесса никогда не видела ничего подобного. Плащ Фанфарона снизу доверху был покрыт сверкающим шитьём из жемчужин и бриллиантов, сапоги блестели как золотые, а над шлемом развевались алые перья. Увидев Фанфарона, принцесса сразу же потеряла голову и заявила, что выйдет замуж только за него.