Большая книга ужасов 2015 (сборник)
Шрифт:
– Да. Если захочу.
Старый лифт лязгнул дверями перед ней на первом этаже, но никто оттуда не вышел. Привидение, наверно, подвозил.
Ника зашла, лифт тронулся еще до того, как она нажала на кнопку.
Она по привычке принялась считать этажи, но между третьим и четвертым чертова коробка дернулась и зависла.
– Здравствуй, Маша, я медведь, – приветствовала она окочур техники.
Погас свет.
Лифт удовлетворенно чавкнул, будто проверял, хорошо ли захлопнулись двери-челюсти. Потом
Наконец лифт утвердился где-то в неведомом и затих. Ника подождала, осторожно потянула двери… И оказалась на незнакомом чердаке. Напротив была старинная, чуть перекошенная дверь.
Может, ну его? Хотя…
Если ее сюда привезли, значит, это кому-то нужно?
Что толку осторожничать? Что будет, то будет. Ника пошарила в поисках ручки, не нашла. Толкнула дверь плечом. Глухо, как в танке.
Кто-то тихонько поскребся с той стороны. Раньше она бы уже визжала и прыгала в панике. А теперь просто ждала.
– Ника, – позвал из-за двери знакомый голос, – это я. Прости. Я тебя обманул. Никакой я не вампир. Просто все девчонки сейчас верят в вампиров.
Она ткнулась в дверь лбом. Вся та ночь, которую она уже решила считать страшным сном, встала перед глазами.
– Черный знал тебя, Лев.
– Да. Он меня знал.
Молчание.
– Кто ты?
Ника задала вопрос, а внутри крутилось: «Я ведь уже спрашивала тебя, это уже было. Ты соврал мне, ты исчез, ты меня предал…»
– Я похож на него, Ника. Можно сказать, что я его младший брат. Я – настоящий Хозяин этого дома.
Ника стояла неподвижно. Прислушивалась. К чему? К шороху с той стороны? К тонкому посвисту сквозняка? К себе самой?
А Лев, не дождавшись ответа, заговорил.
Он сам не знал, откуда появился. Он спал. Не было ни времени, ни памяти, ни боли. А потом он проснулся. И вдохнул воздух незнакомого города, ощутил у себя на плечах тяжесть его кварталов. И понял, что он – Хозяин именно этого старого дома.
Он знал про дом все и сразу, он чувствовал его, как чувствуют собственное тело. Проседала ли земля под фундаментом, сочился ли в подвале кран – ему все было известно. Он помнил всех своих жильцов, особенно тех, кто родился и умер в доме. Он чуял речку, протекавшую рядом, он вибрировал в такт трамваям. Сплетенные под асфальтом корни деревьев во дворе щекотали ему пятки. Он был тополем, подворотней, лестницей, стенкой, крышей, разбитым окном.
Но при этом он был еще и собой, жил в самом центре дома, там, где сходились невидимые пути, где чугунные перила загибались подобно мордам драконов. Там и была его комната, с окнами на четыре времени года. Ведь в глубине каждого дома, в сердце его, прячется комната, в которой никто никогда не умирал. Там собраны все тени и тайны, все отражения в зеркалах, все вздохи в темноте.
Но однажды в его подвале появился Хозяин болот, обреченный жить с людьми,
– Люди умирают везде, понимаешь? В любом доме. Но в хорошем умирают только старики и те, кто совсем устал от жизни. А в проклятом, в болотном – те, чью душу он заберет. И это неправильно. Понимаешь?
– Я понимаю. Ты для этого со мной познакомился, да? Чтоб я тебе помогла победить его? И только?
Он долго молчал.
– Нет, не только… Ты же мне правда нравишься, Ника. Это не Черный нашел твой самолетик. Это я. Я прочел твое желание. И оно, – тут он вздохнул за дверью, – исполнилось… Я люблю тебя, Ника. Но я больше не могу к тебе приходить. Только во сне. Это последний раз.
– А откуда у тебя мобила? Ты же дух!
– Ну, все-таки я дух современного дома. Все, что есть в доме, есть и у меня.
– И комп?
– Да.
– Хочешь, я дам тебе свой имейл?
– Хочу.
– А… как?
– Напиши на двери. Прямо пальцем. Я еще никогда никому не писал писем по Интернету.
– Ты ж ничего не увидишь.
– Я почувствую. Я помню все надписи на своих стенах. Стены – как кожа. Хочешь, я тебе когда-нибудь их почитаю?
– Вот счастье-то, представляю: «Все – козлы», «Цой жив!».
Ника медленно чертила в темноте по дереву.
– А это что за закорючка?
– Балда, это электронная собака. Она похожа на улитку.
– Я разберусь.
– Я буду ждать.
Он дышал совсем рядом, она слышала.
Дух обязан хранить, а не убивать. Дух поддерживает равновесие, а тут стены сочились страхом… Болотный дом. Проклятый. Больной.
Обычно дух дома уходит, когда появляется Черный, но Лев остался. Он любил свой дом. Черный ненавидел кошек, а это был кошачий дом. Кошки сами немножко духи, они умеют проходить сквозь дыры во времени и пространстве. А она, Ника, ходила на крышу с Джучи, может, потому он ее и окликнул, а дальше…
– Ты не можешь больше приходить из-за того, что я разбила твое зеркало в комнате?
– Это не зеркало. Верней, зеркало, но одновременно – дверь, окно, дорога и река. Считай, что через нее можно заходить в чужие жизни. А теперь, Ника, мы сможем заходить только в сны.
– В твои сны?
– Скорее в твои. Я, Ника, никогда не сплю.
– А ты можешь умереть?
– Да. Дом рано или поздно состарится, я умру вместе с ним. Но я уже умирал, я помню. Я утонул в болоте.
– Страшно было?
– Как тебе сказать… Я спал, а потом проснулся. Вот и все. Верней, меня разбудили.
– Кто?
– Кошка. Черная, с золотыми глазами. Знаешь, так р-ра-аз! – и провела лапой по щеке.
– Лев, я ведь тоже тебя люблю! Что же мне делать?
– И я люблю тебя, Ника. Не знаю. У меня есть книга, поэт сочинил с третьего этажа. Он уже умер, давно. Там только белые страницы. Ни одной буквы. Я читаю ее уже лет сто. Я ведь знаю, чувствую, когда ты плачешь, а когда – смеешься. Ты оставляй форточку открытой. Тогда я тебе приснюсь.