Большая книга ужасов – 24
Шрифт:
Но до класса он не дошел. Дождавшись на школьном дворе звонка на урок, он помчался обратно домой.
Балконная дверь Гребешковых была открыта.
Прижимая к себе веревку, взятую на тот случай, если придется снова прыгать с третьего этажа, Снежкин ступил на «вражескую» территорию.
И тут же спрятался за банками на балконе, потому что из комнаты послышались голоса.
Вернее сначала оттуда неслась музыка. Неугомонный Валерка музицировал, исполняя уже что-то совершенно невероятное.
Музыка
– Валерий, ты почему не в школе? Ага! В комнату вошла мама.
Я занимаюсь, – холодно ответил Гребень.
Занимаешься? Чем занимаешься? Тебе в школу пора!
Сегодня уроков не будет, – все так же ледяным тоном ответил Валерка.
«Во дает!» – ахнул про себя Гошка. До такой наглости сам он еще никогда не доходил. Сказать, что не будет уроков! Вот это сила!
У тебя уже какой день нет уроков!
У нас школу закрыли. Досрочно.
До каникул? – ехидно спросила мама. – Почему ты мне все время врешь? Откуда у тебя эта скрипка?
Дали в музыкальной школе. У нас скоро концерт.
И давно у вас скрипки в школе раздают? Тебя же отчислять собирались за неуспеваемость.
Я стал больше заниматься, – все так же бесстрастно отвечал Гребешков.
Но это не значит, что нужно пропускать школу!
Ты мне мешаешь, – с мукой в голосе проговорил Валерка.
Дальше произошло такое, что Гошка предпочел зажать ладонями уши. Гребешковская мамаша бегала по комнате, крича и размахивая руками. Говорила при этом она то, что обычно говорят родители в таких случаях: «Безобразие! Хулиган! Ты когда слушаться меня будешь? Колония по тебе плачет!»
Вскоре крики затихли. Валерка силой был выдворен из комнаты и отправлен в школу.
Когда топот ног и ахи прекратились, Гошка выглянул из своего укрытия.
Комната была пуста. Ни скрипки, ни футляра видно не было. Снежкин пометался между диваном и столом в надежде заметить либо то, либо другое. Он даже с головой залез в шкаф. Там было темно и пыльно. И в этой темноте его осенило.
Валерка забрал скрипку с собой!
Конечно! Если он ею так дорожит, из рук не выпускает, то и теперь прихватил в школу!
Снежкин выскочил обратно на балкон и как раз успел, чтобы заметить, как Гребешков с мамой поворачивают за угол. За спиной у Валерки был рюкзак, а в руке черный футляр.
Гошка кинулся к лестнице, в последнюю секунду удержался, чтобы не начать спускаться вниз. Взлетел наверх, вихрем пронесся по своей квартире и выбежал на улицу.
Никогда в жизни ни в какую школу он не бегал с такой скоростью. Гребня он догнал уже в дверях. Вовремя затормозил, чтобы не попасться ему на глаза, и вслед за соседом вошел внутрь.
Школа как школа. У Снежкина была такая же.
Длинный гулкий первый этаж с раздевалкой, спортзалом и столовой.
Народ уже весь разошелся по классам, поэтому Гошке приходилось очень стараться, чтобы оставаться незамеченным.
Не подозревая о слежке, Валерка не спеша шел, что-то насвистывая себе под нос.
Насколько помнил Гошка, сосед его таким раньше не был. Не было у него такой сумасшедшей одержимости музыкой. Играл, конечно, но не до такой же степени!
Короче, Паганини из него явно не получался. И вдруг…
Между тем Валерка дошел до пятого этажа, покрутился на темном пятачке между тремя кабинетами и исчез.
Испугавшись, что упустил добычу, Гошка прыгнул вперед и чуть не наткнулся на соседа.
Гребешков стоял перед низкой дверью и чем-то ковырялся в замке:
– Мне только попробовать, как она будет звучать… – бормотал он себе под нос. – Только услышать… Всего на минутку…
Замок щелкнул. Вспыхнул тусклый свет.
За дверью оказалась тесная кладовая.
Валерка шагнул в нее. Дверь закрылась. В коридорчике снова стало темно.
Минуту стояла тишина, а потом раздалось скрипичное пиликанье.
От удивления Гошка присвистнул. Это до какой же степени нужно заморочиться, чтобы не расставаться с инструментом ни на секунду!
В растерянности он стоял в темном закутке, пока не прозвенел звонок с урока.
Тихая школа взорвалась криками. В этом шуме утонули звуки скрипки.
В закутке появился свет из распахнувшихся дверей кабинетов. Замершего Гошку стали толкать, пихать и двигать с места.
Столбняк напал? – грубо спрашивали его, за девая плечами и портфелями. – Подвинься!
Школа психов! – в сердцах отозвался Гошка.
Что? – Детина класса из десятого повернулся, намереваясь размазать Снежкина по стенке. – А ну, повтори!
Я говорю, – нагло глядя ему в глаза, с расстановкой произнес Гошка, – у вас тут все психи или только один?
Это ты про меня? – проревел парень, мгновенно багровея.
Ты-то тут при чем? – отмахнулся от занесенной над ним лапы Гошка. – Вон, в кладовке закрылся и играет…
Детина проследил за Гошкиной рукой и прислушался. Из закрытой комнатки неслась приглушенная музыка.
Это кто у нас тут такой музыкальный? – мрачно хмыкнул старшеклассник, направляясь к двери.
Чтобы ее открыть, ему не пришлось ковыряться в замке. Легким движением плеча он сломал все запоры, которые на ней были, и вошел внутрь.
Звук скрипки оборвался. Жалобно тренькнула струна. Парень за шиворот выволок Гребешкова из каморки.
Ты кто? – с удивлением спросил он.
После игры Валерка еще не окончательно пришел в себя, поэтому затравленно озирался, прижимая к себе скрипку.