Большая коллекция рассказов
Шрифт:
Вы наблюдаете, как он совершенно верно заносит на лоскуток бумаги, что в четверг обедает у вас в такое-то время, и как потом пришпиливает эту бумажку к стене над письменным столом. Успокоенный, вы возвращаетесь домой и говорите своей жене:
– Ну, на этот раз он наверняка не обманет: при мне же аккуратно записал. Тем более что как раз все остальные дни этой недели у него заняты в других местах, и он отлично об этом помнит.
Наступает четверг. Восемь часов вечера. Гости съезжаются. Его еще нет, но если он и опоздает на четверть часа, это еще
Вернувшись в столовую, ваша супруга намекает, что «семеро одного не ждут» и что если любезные гости желают кушать, то лучше дольше не медлить. В то же время она кидает вам такие взгляды, которые ясно говорят, что она винит вас: наверное, вы не так, как следовало, пригласили его, то есть не приняли во внимание его рассеянности и этим поставили и ее, свою жену, и самого себя, и гостей в такое неловкое положение.
Начался обед. За супом и рыбой вы развлекаете гостей, и вместе с тем оправдываетесь перед женою анекдотами об его феноменальной рассеянности. За следующими блюдами его пустое место наводит тень на весь стол, а за десертом беседа переходит на умерших родственников и знакомых. Вообще, весь обед и вечер испорчены.
В пятницу, в четверть девятого, он подкатывает к вашему подъезду и неистово звонит. Услыхав его громкий голос, разносящийся по передней, вы спешите к нему навстречу.
– Простите, опоздал чуточку! – извиняется он, крепко пожимая вам руку. – Такая досада: этот глупейший кэбмен повез меня сначала на площадь Альфреда, а потом…
– Бог с ним, с вашим кэбменом! – обрываете вы его, как давнишнего знакомого, с которым можно и не церемониться, и спрашиваете, чему вы обязаны видеть его у себя сегодня.
Вполне понятно, что после вчерашнего инцидента вы не питаете особенно нежных чувств к его виновнику, и потому ваш вопрос звучит не совсем вежливо.
Но он громко смеется, хлопает вас по плечу и весело восклицает:
– Как чему, да ведь вы сами же пригласили меня на сегодня обедать? Предупреждаю, что я голоден, как волк, и…
– В таком случае вам придется отправиться в ближайший ресторан, – отвечаете вы. – При всем желании сегодня я не могу накормить вас: мы давно уже пообедали.
– Давно пообедали?! Но ведь еще только начало девятого, а пригласили меня к восьми? – недоумевает он. – Это похоже на насмешку, и я…
– С большим правом это мог бы сказать о вас я, – снова прерываете вы его. – Я приглашал вас на обед в четверг, а не в пятницу. Вчера мы, – я с женою и нарочно приглашенные ради вас гости, – так долго прождали вас, что и обед был испорчен, и весь вечер пропал.
Он смотрит на вас с недоверием и потом бормочет упавшим голосом и с краскою смущения на лице:
– Неужели так?.. Почему же это я вообразил, что вы пригласили меня именно на пятницу?.. Гм… странно!
– А
– Ах, бог мой! – восклицает он, взмахивая руками, – ведь и в самом деле я сегодня должен был ехать в Эдинбург…
И, не говоря больше ни слова, он как сумасшедший вылетает на улицу и благим матом зовет обратно только что отъехавший кэб.
Возвращаясь к себе в кабинет, вы размышляете о том, что теперь ему придется пропутешествовать до Шотландии в вечернем костюме и что утром ему придется приобрести для себя другое платье, и как будет трудно сделать это, потому что едва ли найдется готовое на его фигуру.
Но еще хуже складываются события, когда он сам приглашает гостей к себе. Помню, как однажды он позвал на свою дачу человек около двадцати, обещав угостить их чем-то необыкновенным, а вечером устроить «интересное» катанье на лодках, с музыкой и пением. Разумеется, он тут же и забыл о своем приглашении и был крайне изумлен, когда в назначенный день к нему нахлынула целая толпа разряженных гостей. Не припомню, как он тогда выпутался из петли, но знаю, что потом многие из приглашенных сделались его смертельными врагами.
В другой раз он предложил одному из наших знакомых, мистеру Холларду, прокатиться с ним и своей невестой, мисс Линой (кстати сказать, он состоял одновременно женихом трех девиц, но, находясь с одной, совершенно забывал о существовании двух остальных), в кабриолете. Холлард согласился, и они втроем укатили. Дело было в гостях у одного из его родственников. Мы, в ожидании возвращения катающихся, остались в доме, чтобы потом вместе пообедать. Часа через полтора вернулся один Холлард и с удрученным видом бросился в кресло.
– Что случилось? – спросил я, бывший с ним на короткой ноге.
– Ах, не стоит и говорить! – досадливо отмахнулся он.
– Однако в чем же дело? – приступили к нему другие. – Экипаж, что ли, опрокинулся?
– Нет, только… я…
Его нервы оказались сильно потрясенными, а язык – парализованным.
– Но что же случилось с вами-то? – продолжал приставать я, пока остальные только молча переглядывались.
Холлард попросил стакан воды, залпом выпил его и потом довольно связно рассказал свое приключение.
– Только что мы успели благополучно избежать столкновения с вагоном трамвая, – начал рассказчик, – как нужно было завернуть за угол… Вы знаете манеру нашего милейшего Мак-Кью (так звали чудака, подвиги которого я описываю) завертывать за углы: большою дугою, поперек улицы и с опасною близостью к противоположному фонарному столбу. Я уже не раз с ним ездил и привык к особенностям его езды; но на этот раз почему-то не приготовился к его эксцентричным поворотам, поэтому, при первом же таком повороте кабриолета, вдруг очутился сидящим посреди мостовой и окруженным толпою гогочущих зевак.