Шрифт:
1
Под стрекотание 16-миллиметрового проектора они наблюдали, как на экране Райан бьет бригадира мексиканских рабочих-сезонников. В подвале здания суда графства Холден находились трое: помощник окружного прокурора — тот самый, что принес сюда эту пленку; помощник местного шерифа, одетый в форму и управляющий сейчас проектором, и мистер Уолтер Маджестик, мировой судья из Женева-Бич.
На экране Райан занес для удара бейсбольную биту, не отрывая взгляда от Луиса Камачо, которого Райан на экране загораживал. Осторожно переступая вбок, Луис Камачо приближался к противнику, явно собираясь броситься
Помощник прокурора объяснил, откуда у него взялась эта пленка:
— Один парень снимает фильм о жизни сезонных рабочих. Случилось так, что он там оказался и заснял все.
— Я видел в газете фотографию, — заметил мистер Маджестик.
— Это все он же. Когда в кинокамере кончилась пленка, он схватил фотоаппарат.
На экране Райан, стоя на месте с занесенной битой, медленно поворачивался, продолжая следить за Камачо. Бригадир сделал вдруг выпад в сторону противника и тут же отскочил, едва увернувшись от удара битой.
Помощник прокурора обернулся к полицейскому:
— Останови здесь!
Тот щелкнул выключателем на проекторе, и изображение на экране замерло, чуть-чуть не в фокусе.
— Ну что, видели нож?
— Трудно сказать, — покачал головой мистер Маджестик. — Парень с битой его загораживает.
Проектор застрекотал, изображение стало четким: Камачо по-прежнему двигался боком, прижав левую руку к телу, Райан перемещался вместе с ним. Райан снова поднял биту.
— Смотрите внимательно. Сейчас он сломает ему челюсть, — предупредил помощник прокурора.
Покадровое воспроизведение позволило во всех подробностях рассмотреть, как Райан сделал шаг вперед, как изогнулся всем телом, как напряглись мышцы сжимающей биту руки, как, наконец, толстая бита влетела в лицо Луиса Камачо. Оно было похоже не на лицо человека, а скорее на вырезанную из дерева ацтекскую маску — то ли вообще без глаз, то ли с еще не нарисованными глазами. Круглые солнечные очки Камачо повисли в воздухе, цепляясь одной дужкой за ухо. Хотя его ступни в кадр не попали, казалось, что Камачо не стоит на земле, а, оторванный от нее энергией удара, повис в воздухе.
— Ларри, — обратился помощник прокурора к полицейскому, — оставь этот кадр на экране и включи свет. Уолтер, я хотел бы прочитать вам показания Луиса Камачо.
Лампы дневного света на потолке помигали и зажглись в полную силу. Изображение на экране стало бледным, но обе фигуры были по-прежнему хорошо видны. Когда загорелся свет, мистер Маджестик, мировой судья из Женева-Бич, несколько раз моргнул, не отрывая своих глаз от Джека Райана.
Помощник прокурора начал читать протокол:
— Он называет свое имя, сообщает, где живет и когда это случилось: 26 июля, около семи часов вечера. Затем дежурный полицейский Дж. Р. Колман говорит: «Расскажите своими словами, как все произошло». Уолтер, вы меня слушаете?
— Конечно, продолжайте.
— Камачо: «После ужина я пошел к автобусу, поскольку мы с Райаном договорились встретиться: он обещал кое-что в автобусе подремонтировать. Когда он не появился, я отправился искать его и нашел на поле, где несколько мужчин и ребят играли в бейсбол. Ну, парни выпили немного пива и стали играть в бейсбол. Райан был с ними, но не играл. Там было несколько девушек, с которыми Райан разговаривал. Я спросил его, почему он не занимается ремонтом, на что он ответил в непечатных выражениях. Я напомнил, что техническое обслуживание автобуса входит в его обязанности, но ответ был точно
— Прошу прощения, — перебил мистер Маджестик. — Ларри, это действительно записано со слов парня?
Помощник шерифа почесал в затылке:
— Ну, сами понимаете, это стандартные выражения для протокола.
— А что именно сказал Райан?
— Послал его на хрен.
— Вы считаете это непечатным выражением?
— Уолтер… — Помощник прокурора отметил шариковой ручкой то место, где он прервал чтение протокола, и посмотрел на мистера Маджестика. — Камачо утверждает: «Одной из причин, по которым я принял его в свою бригаду в Сан-Антонио, было то, что он представился автомехаником и заверил меня, что всегда сумеет починить автобус. Я согласился взять его на работу, но у меня все-таки возникло подозрение, что он просто захотел бесплатно добраться до Детройта…»
— Он что, из Детройта? — удивился мистер Маджестик.
— Из Хайленд-Парка, — ответил помощник прокурора. — Считайте, одно и то же. Далее Камачо сказал: «Когда я снова попросил Райана заняться ремонтом, он схватил валявшуюся на земле биту и велел мне проваливать, иначе он разобьет мне голову. Я попросил его оставить биту и спокойно поговорить, но он бросился на меня, и не успел я защититься или разоружить его, как он нанес мне два удара — по руке и по лицу». — Помощник прокурора сделал паузу. — Обратите внимание, Уолтер, как он описывает ситуацию: «Не успел я защититься или разоружить его…»
— Его просто вырубили, — сказал мистер Маджестик.
— «…как он нанес мне два удара — по руке и по лицу. Я упал на землю, но сознания не потерял. Помню, что вокруг меня собралось много народу. Потом приехали полицейские, вызвали „скорую помощь“, и меня отвезли в больницу города Холден, штат Мичиган». — Помощник прокурора продолжил скороговоркой зачитывать последние фразы протокола: — «С моих слов записано верно, показания даны в присутствии свидетелей, все содержащиеся в них сведения соответствуют действительности». — Помощник прокурора оторвался от бумаг и посмотрел на мирового судью из Женева-Бич: — Уолтер, что вы об этом думаете?
Мистер Маджестик пожал плечами, указал на бледную тень на экране и сказал:
— Пока что могу сказать только одно: у этого парня классный замах, отличная стойка, вот разве что он слишком подается вперед.
Боб Роджерс-младший тянул время до последнего. Конверт с заработанными Райаном деньгами он привез в офис шерифа лишь в полдень в воскресенье. Он сообщил дежурному полицейскому Дж. Р. Колману, что это за конверт и кому он предназначен. Колман сказал, что деньги следовало доставить еще вчера; тогда бы они сразу выпустили Райана. Боб Роджерс-младший сказал, что вчера он был занят, да и лишний день на нарах пойдет Райану только на пользу. Положив конверт на стол, он вышел из офиса, поправил чуть сбившуюся набок соломенную ковбойскую шляпу и, спустившись по ступенькам, подошел к припаркованному по соседству темно-зеленому пикапу. Райан появится примерно через четверть часа, поэтому он развернулся и проехал по главной улице к магазину «Рексолл», где купил пачку сигарет и толстый воскресный выпуск «Детройт фри пресс». Потом снова развернулся, подъехал к зданию участка и остановился прямо под запрещающим знаком. По расчетам Боба-младшего, Райану в этот момент уже вернули шнурки от ботинок и теперь советовали поживее проваливать из Холдена.