Большая кража
Шрифт:
— Как тебе нравится вот эта? — спросил Билли Руис. — Что скажешь? В красном бикини?
— Может, годика через два, не раньше, — ответил Райан.
— Ни черта ты не понимаешь. Молоденькая, нетронутая — самый класс!
— А вон та — очень даже ничего.
Недалеко от них спускалась по лестнице девушка. На ней были темные очки и длинная белая футболка, доходившая до середины бедер. Из-за этого не было видно, какой на ней купальник.
— Хрен ее разберет. Ни кожи, ни рожи не видно, — пожаловался Билли Руис.
— Ты только посмотри, как она двигается. По походке все можно определить.
— Смотри лучше на дом, — сказал Билли Руис.
Это был большой
«ЕЖЕГОДНАЯ ВСТРЕЧА ВЫПУСКНИКОВ „АЛЬФА ЧИКАГО“» — красные буквы на почти белом фоне. На террасе перед домом Райан заметил несколько человек. Вероятно, большинство выпускников вместе с женами отправились на пляж; наверняка это они расположились пестрым цыганским табором на шезлонгах и пляжных полотенцах, кто-то устанавливал парус на вытащенной на берег лодке, кто-то разжигал костер, один держал в руке бутылку пива, другой — бумажный стаканчик.
— Мне все больше это нравится, — сказал Райан, пожевал кончик сигары и направился от кромки воды в сторону дома.
— Может, лучше здесь свернем, чтобы не попадаться им на глаза?
— Пройдем мимо них, а потом свернем между деревьями.
— Сейчас бы еще по пиву.
— Пока хватит.
Они подходили к группе отдыхающих, возившихся с парусной лодкой. Вдруг, будто что-то заметив, Райан повернул из глубины пляжа к воде и потащил за собой Билли Руиса. Тот не сразу понял, что происходит, но последовал за ним. Райан остановился буквально в нескольких шагах от веселой компании и стал разглядывать их необычное судно: пластмассовый катамаран — два узких корпуса с плоской палубой между ними. «Черт возьми, кажется, он собирается с ними заговорить», — подумал Билли Руис и, когда они немного отошли, прошептал:
— Ты что, специально хочешь,чтобы они нас заметили?
— Никогда не видел такой лодки, — сказал Райан. — Как два стручка. Только слышал про катамараны, а видеть не приходилось.
— Слушай, может, попросишься с ними покататься?
Лицо Райана расплылось в довольной улыбке. Перекатив в очередной раз сигару из угла в угол рта, он снова взглянул на дом и похлопал Билли по плечу.
— Да не суетись ты! Мы от них довольно далеко.
Они пересекли наконец пляж и стали карабкаться по крутому склону, поросшему кустарником и молодым сосняком. На мгновение задержались, чтобы обуться, и вскоре вышли к подъездной дорожке, которая шла позади коттеджей. Слышался шум проезжающих по Прибрежному шоссе машин, но самих машин из-за деревьев не было видно. На дорожке, ведущей к коричневому дому, царила тишина: ни одного автомобиля, кроме тех, что уже приехали и припарковались по обе стороны, больше не подъезжало. Машины стояли во дворе и под деревом, к которому была прибита доска со стрелкой-указателем и крупной надписью: «ВАМ СЮДА!» — и какая-то надпись помельче.
— Отличное место для отдыха! — заметил Райан. — И очень симпатичная и активная компания отдыхающих — каждый занят каким-то своим делом.
Билли Руис с тревогой смотрел в ту сторону, куда уводила подъездная дорожка, и одними губами ругался:
— Этот козел Писарро! Говорили же ему..
Райан чувствовал, как в животе у него холодеет, но так бывает всегда, когда идешь на
Было четыре часа с четвертью. «Уехал бы я из лагеря в час дня, как собирался, был бы уже в Детройте», — подумал Райан. Писарро с Билли Руисом сбили его с намеченного плана. Около полудня они заехали в ближайший магазинчик за сигаретами и обнаружили там веселую компанию. Чикагские выпускники затоваривались пивом, льдом и алкогольными коктейлями в банках. Писарро и Билли Руис проследили, в какой дом на побережье они направляются. Пока все развивалось именно так, как рассказывал Райан, когда в субботние вечера, накачавшись вином и текилой, они фантазировали, как бы урвать хороший куш. Черт возьми, теперь уж никак нельзя ехать домой, не попытав счастья. Потом, попозже, а сейчас надо хотя бы на все взглянуть. Короче говоря, они взяли упаковку холодного пива, проехали мимо коричневого дома и остановились в лесопарке. Там выпили по три банки каждый и все обговорили, хотя без споров не обошлось. Райан хотел, чтобы Писарро пошел с ним в дом, но тот настаивал на том, что будет вести машину, ведь машина как-никак его. («Можешь вести фургон на обратном пути», — предложил Райан. Писарро уперся: «Я буду за рулем все время. Я, и никто другой». — «Фрэнк, — сказал Райан, — если Билли случайно разобьет твое корыто, мы рассчитаемся с тобой из нашей с ним доли. Ты нужен мне в доме». Писарро не желал и слышать никаких доводов. «Я буду за рулем, — твердил он, как попугай. — Я, и никто другой».) Ну и хрен с ним, решил Райан, не хватало еще спорить. Конечно, не худо было бы закатать ему справа в челюсть, чтобы привести в чувство и напомнить, кто здесь главный, но, с другой стороны, сделать это никогда не поздно. А третий человек в любом случае будет не лишним. В общем, они с Билли Руисом отправились на пляж вдвоем. Чтобы успокоить Билли, Райан сказал:
— Скоро приедет. Никуда не денется.
— Кружит, наверное, где-нибудь неподалеку. Не думал, что мы так задержимся.
— Вот именно. Так что и злиться на него не за что, — сказал Райан. Не успел он произнести эти слова, как они услышали стук захлопываемой дверцы и жужжание стартера. Через несколько секунд одна из стоявших во дворе машин выехала на дорожку и покатила в сторону шоссе.
Билли Руис замер как вкопанный.
— Куда это он поперся?
— Может, горчицы решил прикупить, — небрежно сказал Райан. — Я серьезно! Все захватили: и уголь для жаровни, и гамбургеры, и бумажные тарелки, а вот горчицу забыли.
Они продолжали смотреть вслед машине, пока та не скрылась за поворотом, и одновременно с затихающим звуком ее мотора до них донесся лязг и грохот приближающегося фургона Писарро.
— А вот и наш приятель, — сказал Райан.
Билли Руис с облегчением вздохнул и с удовольствием затянулся сигаретой.
— Вы уже давно должны быть здесь, — напустился на них Писарро. — Я приезжал, а вас не было. Где вас черти носили?
— Не кипятись. Пришлось хорошенько все осмотреть и обдумать, — сказал Райан. — Главное, что теперь мы вместе и можем заняться делом. — В первый и последний раз, подумал он про себя и снова обратился к Писарро: — Ты жди здесь. Даже если кто-нибудь появится, все равно сиди в фургоне и жди.