Большая встряска [Подвиги комиссара Фухе]
Шрифт:
– Пресс-папье боевое возьмем?– живо отреагировал Кальдер.– Во всеоружии супостатов встречать будем?
– Вроде того, - согласился Фухе.– А потом можно будет и Негрэ этому звякнуть…
Закончив дела, компания поехала к центру имени Помпиду, где намечалась церемония. Туда уже съезжались делегации ветеранов из всех западноевропейских стран. Намечалось прибытие и нескольких правительственных делегаций.
– Идеальная обстановка для терракта, - сказал Конг, просматривая свежую газету, только что купленную в киоске.– Всех сразу - лучше и не придумаешь!
– Ох уж эти террористы!– вздохнул Фухе.– Хорошо, что в нашей великой, хотя и нейтральной державе этого добра немного.
– Слушай, - вдруг спросил его Конг, - я совсем забыл, ты сапоги-то вернул? А то вдруг репортеришки спросят.
– Нет, - мрачно ответил Фухе.– Ты же знаешь - пропали они. Пришлось выплачивать - двадцать долларов из собственного кармана.
– Надо было актик-то на списание нацарапать, - посоветовал Кальдер.– Мы у себя однажды, хе-хе, целую танковую дивизию списали!
– А он у нас глупенький!– объяснил Конг.– Он у нас шуток не понимает! Охота ему было шесть лет по всем фронтам сапоги какие-то дурацкие искать!
– Как же!– удивился Фухе.– Но министр лично…
– Кретин! Да за годы войны у нас три министра внутренних дел сменилось! А тебя чуть было не объявили пропавшим без вести. И если бы не мы с его высокопревосходительством, то твое начальство так бы и сделало.
– Мы вас, хе-хе, в список особо ценных агентов занесли, - пояснил Кальдер.– Сообщили, что вы, хе-хе, спецзадание выполняете. Тогда вашего де Била как раз в начальнички, хе-хе, вывели, так мы с ним и договорились.
– А когда ты из Китая позвонил, - продолжал Конг, - мы решили срочно выводить тебя из игры, потому что знали, что от тебя можно ждать одних неприятностей. Ну, а когда джапы напали на Перл-Харбор, нам все стало ясно. Я тут же позвонил нашему консулу в Гонолулу, он обещал посодействовать, но ты и оттуда пропал.
– Да уж, - заметил Фухе.– Мне тогда крупно не повезло. Этого Скорфани, когда его с дерева-то сняли, хотели разжаловать, но он как-то выкрутился и отправился к японцам для обмена опытом, от позора подальше. И надо же мне было с ним столкнуться!
– Н-да, - заявил Конг.– На его месте я бы тебя живьем съел.
– А он и хотел устроить нечто вроде этого, - согласился Фухе, - но для начала выпросил, чтобы японцы передали меня германской контрразведке. Они договорились и отправили меня на этой же подлодке в Данцинг, а оттуда - снова в Альпы, на базу "Гарц - 3".
– Да, - подытожил Конг.– Если бы он тебя тогда хлопнул, не знали бы мы хлопот! Был бы я теперь министром, а его превосходительство - президентом. И черт тебе тогда помог!
– Ну так уж и черт!– не согласился Фухе, закуривая безникотиновую "Синюю птицу".– И без него обошлись!
22. В БУНКЕРЕИнспектор Фухе сидел в сыром подземном бункере и думал грустную думу. Вот уже неделю он не видел белого света, брошенный в подземелье базы "Гарц - 3". За это время он лицезрел лишь менявшихся время от времени мрачных стражей, раз в день приносивших ему миску мерзкой баланды.
"Каюк мне!– думал печальный Фухе.– Не поможет мне ни профсоюз, ни социальное страхование! Съест меня проклятый Скорфани с косточками, и не вернутся на родину сапоги особо ценные, и пропадет в далеком Белграде - или Белгороде, не помню уж точно - незабвенный Габриэль Алекс!"
С потолка мерно капала вода, наводя на инспектора еще большее уныние.
"Не видать мне царства небесного, - продолжал свои печальные размышления Фухе.– Во-первых, забыли меня в детстве окрестить, пропил мой папаша денежки, которые ему моя мамаша на крещенье выдала! Во-вторых, занял я десятку до получки у де Била и не отдал до сих пор. И, в третьих, не спас ни сапог особо ценных, ни друга-приятеля легкого душой Алекса!"
Тут дверь камеры открылась, и вошли два эсэсовца мрачного вида. По их виду Фухе понял, что недолго осталось ему коптить царство Земное, а так как в Небесное ему хода не было, то пришло, видно, время отправляться в дали подземные и вариться-жариться там вместе со своими клиентами недавними, жертвами силовых методов славной поголовной полиции.
Фреда потащили по коридору и впихнули в мерзкого вида комнату с большим камином, в котором горел, похоже, целый вагон дров. А посреди комнаты, у большого письменного стола стоял, подбоченясь, сам Отто Скорфани.
"Вот и крышка!" - подумал Фухе, но, уже приготовившись отойти к праотцам, бросил, однако, привычный взгляд на сапоги террориста. Увы, и тут его ждало разочарование: сапоги на Скорфани были явно не те - и голенища ниже, и кожа хуже.
– Ты чего это на сапоги уставился, мерзавец?– ласково обратился к нему Скорфани, демонстрируя Фреду хук справа.
"У Дюмона удар лучше", - решил инспектор, катясь по бетонному полу. Тут сапог Скорфани вошел в соприкосновение с головой инспектора, дав ему на короткое время рассмотреть вблизи носок и подметку.
"Явно не те сапожки", - сделал окончательный вывод Фухе, теряя сознание.
Очнувшись, он приподнялся с пола и глянул на Скорфани. Тот обозревал Фреда еще более ласково. Он дал возможность еще раз близко исследовать свой сапог и начал:
– Прежде чем я тебя, ублюдок проклятый, освежую, зажарю и собакам скормлю, хочу тебе сказать, полицейская ты шкура, что сапог я не крал! Понял, остолоп?
– Врешь, сволочь!– ответствовал Фухе.– Мне точно сказали. И фотография сходится!
– У-у-у!– зарычал Скорфани и сплясал от ярости лезгинку.– Я сапоги эти, дубина, выменял на бутылку французского коньяка у твоего министра внутренних дел, который, между прочим, с тридцать пятого года работает на нашу разведку. Понял, унтерменш, ферфлете тейфель?
– Врешь ты все!– промычал Фухе и решил больше ничего не говорить. Он отвел взгляд и уставился на разложенные у каминной решетки щипцы, щипчики, клещи, буравчики и прочую дребедень, слегка ржавую от крови и изрядно накаленную от близости огня.