Больше боли. Книга 2. Дроздовый пай
Шрифт:
– Здорово! – После паузы, оживился Паша. – Спасибо, семпай! Я обязательно приду!
– Только смотри, без всяких Гейоргиев, понятно?
– Конечно, я понял. Ладно, мне пора. Спокойной ночи.
Последнее он произнес очень быстро. Наверное, закрылся в ванной на время нашего разговора. Я и сам не заметил, как улыбаюсь, глядя в экран телефона. Эх, Пашка… Зачем тебе все это? Что ты хочешь завтра найти в этой комнате?
Паша явился с пакетом какого-то японского чая и пирожными. Это меня несколько озадачило, потому что я в жизни не ел с ним ничего сладкого, с чего он вообще взял… Или
– Ани-и-и-и!.. – Выдохнул он, обняв по старой дружбе. – Как я по тебе скучал!
Мне пришлось тоже обнять его, но я сделал это осторожно, как будто бы Паша был из хрусталя. Он зашел в комнату и поставил гостинцы на стол.
– Сто пудов ты не пил половой чай уже триста лет. – Анимешник щелкнул кнопкой на электрическом чайнике. – И еще я сладости из кафе принес. Я знаю, ты не любишь сладкое, но они не такие сладкие, поэтому я подумал, что тебе понравится.
Я сел на свою кровать, закутавшись в плед. Мне совсем не хотелось, чтобы он видел на мне другие отметины наших непростых отношений с Антоном. И я даже был горд за то, что губа стала понемногу проходить. Все же сидеть и слушать его щебетание было приятно. Мне очень не хватало его простодушной заботы, суеты, детской воробьиной непосредственности. Стало даже как будто проще дышать.
– Так, – он заварил чай и потер руки. Повернулся ко мне, увидел губу, – а выглядит не так страшно, как мне Элла описала. Я-то представил, что у тебя вообще лица нет, один синяк. По крайней мере, она так сказала. – Он хихикнул, но все же приблизился ко мне. Я отвернулся от его протянутой руки.
– Нормально все. – Пробормотал я. – Живой, видишь же?
– Это точно. Темыч всегда живее всех живых. – Паша вернулся к чайнику, чтобы проверить заварку. На нем был какой-то длинный свитер с изображением японских девочек в мини-юбках. Очень похоже на платье. Наверное, этому лысому педриле нравится.
– Как у вас там дела семейные? – Спросил я, чтобы пауза не затягивалась. Паша выложил пирожные на тарелку и глянул на меня через плечо, проверяя, в каком я состоянии, чтобы спрашивать такое. Видимо, в состоянии я был более-менее приличном, поэтому он искренне сказал:
– Все хорошо. На квартире жить намного удобнее, чем в общаге. Никто не видит и не мешает.
«Ну и чудненько», – мелькнуло у меня в голове, но я решил не говорить этого вслух. Не хотелось прогонять Пашу так быстро. От него шел даже какой-то свет, как мне показалось. Он освещал комнату, делал чище грязную посуду на столе, залечивал коросты и ссадины на лице. Хотелось нежиться в этом свете как можно дольше.
Наконец, чай был готов, и Паша пригласил меня на пол. Мы устроились друг напротив друга.
– Нет, не кури. – Он замахал рукой, когда увидел, как я достаю пачку. – Сначала попробуй пироженку. Ты все испортишь этой своей смолой и дымом.
Я подчинился, криво ухмыльнувшись. Пирожное и вправду было умеренно-сладким.
– Нравится? – Расплылся в детской улыбке Паша. – Это потому, что оно сделано из рисового теста и натуральных ингредиентов. Никаких красителей и дополнительных подсластителей.
– Да, вкусно. – Сказал я, откусив еще.
– Это Гоша делал, он поваром работает в этом кафе.
Я закашлялся, потому что как только услышал, что сие творение – дело рук Гейорги, кусок пирожного сразу же стал поперек горла.
– Извини, под руку сказал! – Паша принялся хлопать меня по спине. – Просто я бы очень хотел, чтобы вы подружились. Гоша очень хороший парень, он очень добрый, и отлично готовит! Он никогда слова плохого не говорил про тебя. Он тоже очень переживает, всегда спрашивает, как у тебя дела. Поэтому…
– Заткнись… Пожалуйста, просто заткнись. – Мне, наконец, удалось совладать с проглоченным куском, но больше ни Пашин чай, ни его угощения мне не лезли. Прокашлявшись, я сунул в рот сигарету и закурил. Настал Пашин черед кашлять.
– Прости, я, наверное, невовремя все это стал рассказывать. – После молчания, проговорил анимешник. – Мне тебя очень не хватает. И мне очень жалко, что мы перестали общаться. Ведь ты же мой лучший друг, ты мне как брат…
На протяжении всего этого разговора мне постоянно хотелось делать рукалицо. И вот сейчас я действительно хлопнул себя по лбу. Что ты такое несешь, Паша? Мы должны были тихо-мирно посидеть, притворяясь, что все хорошо, а потом разойтись каждый по своим углам и больше уже никогда не пересекаться.
– Скажи, что тебя мучает. – Его теплая рука осторожно легла на мою. – Я же вижу, что тебе плохо. Расскажи мне, что я сделал не так? Как мне это исправить?
Я посмотрел на него. Затянулся.
– Да все хорошо, Паш. Правда. – Соврал я. Я не знал, как рассказать ему то, что сейчас чувствовал. – Просто после того, как отец умер, у меня в жизни настала черная полоса. Время пройдет, станет получше. Но не сейчас.
Я врал, врал, боже мой, как же сильно я врал. Никакое время не было способно вычерпать из моей груди бездну черноты, которая разлилась там после того, как гроб отца скрылся под комьями размокшей грязи. Да и не в отце даже была причина. А в том, что Паша, в том, что он…
Раздался стук в дверь. Я встал, думая, что это, наверное, снова Калинка. Лампочку ведь я ей так и не поменял. Но на мое удивление на пороге стоял Антон.
– Привет, – немного удивленно сказал я, – ты чего здесь?
– О, привет, Антон. – Выглянул из-за моего плеча анимешник. – Давно не виделись!
Клянусь, он это нарочно. Я увидел, как Антон заиграл желваками.
– Привет. – Сдержанно приветствовал Пашу он. Потом перевел на меня взгляд. Наверное, если бы не дверь и не бывший сосед сзади, он был снова меня побил. Но так как свидетели нам были не нужны, а на отдельную квартиру доходов не хватало, он лишь процедил сквозь зубы. – Зайди ко мне вечером. – И ушел.
– Упс!.. – Паша скорчил гримасу и залился беззаботным смехом ему вслед. – Молилась ли ты на ночь, Дездемона?
М-да, нехорошо как-то вышло. Я сел обратно на пол и залпом осушил кружку с чаем. Если он из-за Калинки так взбесился, то даже страшно представить, что он думает сейчас, обнаружив в нашей комнате Пашу. Может быть, взять с собой нож, когда решу пойти к нему?..
– Темыч, надо тебе завязывать. – Сказал Паша, присаживаясь рядом. – Серьезно. Что ты в нем нашел? Он же даже некрасивый. Носяра какой. И шрамы всякие. Наколки какие-то дурацкие на руках. Зачем?