Больше боли. Книга 2. Дроздовый пай
Шрифт:
Я подскочил на кровати, когда дверь ванной открылась. Было чувство, что мама застала меня за дрочкой. Никто и никогда не заставал меня за таким, но я почему-то был уверен, что случись оно со мной, я бы чувствовал себя точно так же. Мама была одета в белый гостиничный халат. Волосы у нее распрямились, с них капала вода. Она чуть порозовела от горячей воды.
– Как же хорошо погреться! – Вздохнула она со счастливой улыбкой. – Я уже и забыла, как здесь холодно. Каждый раз удивляюсь, как здесь люди живут.
Я кивнул. Тоже все никак не мог привыкнуть к тому, что здесь в октябре уже начинает идти снег, а к ноябрю
– Знаешь, Тема, у меня есть деловое предложение. – Сказала она, видимо, разглядев что-то в моих глазах. – Давай закажем с тобой еще коньяку, а? И напьемся! Вот прямо сейчас! Вот здесь, в этом самом холодном городе на свете. Напьемся и забудем, что было вчера, или что будет завтра. Будем жить одним днем.
Я еще никогда ничего не заказывал в гостинице. Я вообще из тех людей, которые чаще смотрят такое в фильмах про миллионеров, попивая чаек под Доширак. Поэтому я прикинул и подумал, что, если хочу оставаться джентльменом, ни в коем случае не должен отказываться. Тем более, что мама платила за все сама.
– Да, девушка, и можно еще закуски какой-нибудь? – Она улыбнулась минутой позже в телефонную трубку. Поймав мой взгляд, сразу же отвернулась. Совсем как девчонка. Халат был ей большим и обнажил левое плечико. Я соскочил с кровати и снова бросился к балкону, чтобы не развивать свои мысли дальше. Но они не останавливались и росли в моей голове дальше, извиваясь, переплетаясь друг с другом, прогибаясь и лобзаясь в самые десны.
– Зря ты так много куришь. – Сказала мама, когда я вернулся к ней обратно в комнату. На этот раз я был очень даже рад тому, что на улице такой дубак. По крайней мере, он охладил мою голову. И я решил поехать домой.
– Папа не из-за сигарет умер. – Сказал я, одеваясь. – Мам, давай дальше без меня, ок? Я тут вспомнил, что по учебе нужно срочно одну работу сделать…
Но я не договорил. Она подошла и тихо, не говоря ни слова, прижалась головой к моему плечу. Мне не оставалось ничего другого, как обнять ее.
– Не уходи, Темочка. – Прошептала она и всхлипнула. – Без тебя я с ума сойду. Я не умею быть одна…
Время до того, как нам принесли заказанное, прошло незаметно. Я пытался успокоить маму. Мама рыдала на кровати.
– Вот, мам, выпей воды. – У меня тряслись руки, когда я стал наливать из графина в стакан. Я совершенно был сбит с толку. Я не понимал, что происходит, в чем состоит моя функция, зачем вообще все это? Мама продолжала причитать:
– Темочка, это все я, это из-за меня он умер! Это я такая, будь я проклята!.. Он ведь ждал меня все это время, а я? Разве мне там было хорошо? А ведь мне и было хорошо, совсем без него, без тебя, было хорошо!.. Я не заслуживала своего счастья!..
– Мама, ты ни в чем не виновата. – Я протянул ей воды, но она вместо этого кинулась мне на шею, продолжая рыдать. Стакан с водой раскатился по полу. – Просто он заболел, а потом… Потом ушел. У нас очень плохие врачи в городе, рак диагностировали уже на последней стадии.
– Вот, а если бы мы переехали обратно на юг, он бы обязательно попал к хорошим врачам! И вылечился бы! И все было бы замечательно!
У меня создалось впечатление, что я играю в сапера. И только что меня обдало комьями грязи и чужих кишок, потому что я сделал неверный шаг. Поэтому я стал гладить маму по голове и спине, чтобы немного успокоить, попутно обдумывая, в какую сторону ткнуть саперной лопаткой еще раз.
– Мама, мы все виноваты в равной степени, что все произошло именно так. По сути, папа мог найти другую женщину и жить с ней, никто же не заставлял его сидеть и ждать тебя. – Я встретился с ее глазами, когда она, немного успокоившись, перестала меня обнимать и села рядом. – Ну серьезно, ты же нашла себе другого. А он почему нет? Сам зациклился, вот и получилось все так, как получилось.
Она прерывисто вздохнула и стала вытирать слезы.
– Да, он всегда был немного замкнутым. – Наконец, сказала она. Кажется, в этот раз мою саперную лопатку пронесло. – Но я все равно чувствую вину за то, что его больше нет. От этого так больно.
Я встал, чтобы налить ей коньяка. Переставил поднос с закуской на кровать.
– Совершенно даже не понимаю, как такое бывает. – Продолжала говорить, как на исповеди, мама. – Вот он был, и вот теперь его уже нет. И больше никогда не будет. Никогда его не увидишь. Как же так, Тема?
«Ты и не видела его», – подумал я, но вслух сказал:
– Помянем.
Мама напилась очень быстро. Наверное потому, что она начала синячить еще в поезде. Поплакав, она включила большой телевизор на стене, выбрала музыкальный канал и принялась плясать на кровати. Я молча трясся на краю, не зная, куда себя деть и подглядывая за ее отражением в зеркале. В ее веселье было что-то кокаиновое, нездоровое, надтреснутое. Мне одновременно представлялась Ева Браун, танцующая на столе, за которым застрелился ее муж, и госпожа Монро, сбрасывающая с себя остатки одежды перед тем, как нырнуть в бездну. Я не знал, я не понимал, как можно ее остановить, что делать, куда бежать? Поэтому я просто молчал и продолжал накидываться в надежде, что, когда опьянею настолько же, насколько и она, мне полегчает.
– Фух! – Она упала рядом со мной и опрокинула в рот еще рюмку.
– Наплясалась? – Спросил я, наливая себе. Алкоголь ни в какую не желал ударять в голову. Со мной такого никогда прежде не было.
– Да!.. – Она снова прижалась к моему плечу. – Темочка!.. Как же с тобой хорошо. Я и не знала, что такое бывает.
Хорошо было не со мной, а с коньяком, но я решил не портить ее хорошее настроение. Она соскочила с кровати, приговаривая, что ей надо в туалет и что она пьяная. Я даже почти не обратил на это внимание. Но звук хлопнувшей входной двери заставил кусок колбасы в моем горле одеревенеть.
– Мама, ты куда? – Я выскочил за ней, но ухватить за халат не успел. Как была, босая, она бросилась бежать по коридору, попутно оглядываясь на меня и заливаясь ведьмовским хохотом.
– Догони меня, Тема!
Как будто мне было восемь лет. Я подумал, что она так извращенно компенсирует отсутствие наших с ней детских игр, когда я был маленьким, но что-то в ее изгибающемся силуэте и голых лодыжках было не от родительского внимания, а самой настоящей взрослой похоти. Поэтому я бросился следом, надеясь, что она по пути не упадет на очередного преуспевающего мужчину с Юга.