Больше, чем любовь
Шрифт:
Она кинула на него мягкий укоризненный взгляд. И он снова поразился тому, какая она хорошенькая — нет! прелестная — темные волосы и нежная кожа, приятная, скромная и соблазнительная.
— Мы пришли, — сказал он хрипло и из связки ключей выбрал один. Отперев замок, он плечом толкнул дверь, и из сумрачного коридора они вошли в абсолютно темный чулан. Он включил свет, положил кейс на столик, забрал книгу у Дженны и вместе с остальными расставил материалы по полкам, откуда снял их несколько часов
Дженна ждала его, прислонившись к столу, на котором лежал его кейс. Она улыбнулась глазами, когда он появился из-за стеллажей, и у него что-то екнуло в груди. Откуда-то появилась шальная мысль. Впрочем, это было для него характерно, он всю жизнь выдумывал озорные штуки. Но эту он немедленно выкинул из головы. Дженна была не такой.
А потом он вспомнил, что Дженна не похожа на других, и мысль вернулась.
Он выключил свет, погрузив их в темноту, Но коснулся не двери, а Дженны.
— Я очень скучал по тебе, — сказал он и привлек ее к себе. — А ты?
И он коснулся ее губ.
Он думал, что просто шутливо поцелует ее в черном подземелье, но вдруг в нем взорвалось желание, которое так терзало его утром. От нее восхитительно пахло кофе и ароматом экзотических цветов. Но больше всего его обрадовало, когда ее руки вдруг взлетели и сомкнулись у него на шее.
Он жадно целовал ее, но не мог насытиться. Он гладил ее по спине, по грудям, но этого тоже было мало. Тогда он наклонился и стал целовать ее нежную шею и плечи, прикрытые лишь узкими бретельками ее летнего платья.
Она не опускала рук, и он осмелел и расстегнул молнию на ее спине.
— Спенс? — еле слышно выдохнула она.
Он расстегнул ее бюстгальтер и снял ее руки со своих плеч.
— Я умру, если не почувствую тебя сейчас же, сию минуту!
Он спустил к талии верх платья вместе с лифчиком.
— Здесь? — воскликнула она и вскрикнула, когда он обхватил ладонями ее горячие груди.
— Кто-нибудь войдет… — Она резко выдохнула, когда он взял в рот ее сосок.
Она умоляюще произнесла его имя, но вместо того, чтобы оттолкнуть его, запустила пальцы ему в волосы.
Он втянул сосок в рот, осторожно покусывая и ударяя по нему языком. Он стал влажным, и он гладил его пальцем, а тем временем перешел к другому соску, а когда и другой стал влажным, он крепко обнял ее и прижался к ее губам своими губами. И в первый раз она ответила на его поцелуй жадно и страстно.
Содрогаясь от желания, он оторвался от нее и прошептал:
— Помоги мне. — Он поднял ей платье.
— Ты уверен, что это можно? — Но помогла ему.
— Единственное, в чем я уверен, — сказал он, спуская брюки, — что мы должны это сделать.
Она сжала его обнаженные бедра.
— А если кто-то войдет?
— Я готов рискнуть.
Он
Он был потрясен тем, какой нежной, благоуханной она была. Она была создана для него. Они идеально подходили друг другу. Снова и снова он входил в нее и выходил, чтобы испытать сладостно-мучительное наслаждение ее влажным и горячим нутром, сжимающим его. Он подумал, что лучше этого не может и быть, когда она стала содрогаться у него в руках. От ее приглушенного вскрика у него начался исступленный оргазм.
Она заговорила первой:
— Господи, просто поверить не могу!
Он все еще дышал, судорожно и тяжело.
— Что это здесь?
— Да, на столе, в каком-то здании… Я впервые испытала оргазм одновременно с тобой.
Едва ли она посмела бы сделать такое признание при включенном свете.
— А ты знаешь, как редко это случается?
— Правда?
— Да. Со мной это было до этого всего один раз.
— Я не верю.
— Ей-богу, правда.
— Но ты такой опытный.
— Да, но в не в том, что у нас сейчас было.
Тот, единственный другой раз он испытал с ней. Но в тот раз это произошло случайно, а сейчас он испытал сильные чувства.
Он провел по ее гладким ногам до щиколоток, потом нехотя снял их со своих бедер.
— Похоже, мы нарушили все заповеди, а?
— Наверное. — По ее движению он понял, что она застегивает лифчик.
— Утром ты возненавидишь меня за это, да?
— С чего ты взял?
Он натянул брюки.
— Повторим ночью?
— Не знаю. Лучше бы нет.
— Потому что у меня не будет полной потенции? Думаю, мне это не грозит, и говорю так не потому, что так уж уверен в себе; просто ты поразительно действуешь на меня.
Она вдруг перестала надевать платье.
— Это правда?
— А ты не чувствуешь?
— Слова — всего лишь слова. Люди говорят то, что от них хотят услышать. Это делается то и дело.
— Но меня это не касается, — отрезал он, затем смягчил тон: — И это не только слова. Они подкрепляются действием. Думаешь, я мог бы вот так заниматься с тобой любовью, если бы ты меня не возбуждала? Да еще без подготовки?
Дженна не отвечала.
— Что же ты молчишь?
— Хорошо.
— Что хорошо? То есть что ночью мы это повторим?
— Нет, хорошо, что тебя ко мне влечет.
— Какой энтузиазм! — вздохнул он.
Она оправляла платье.
— Но я довольна.
— Просто поразительный энтузиазм!
— Энтузиазм — вещь опасная. Завтра мы расстаемся.
— Не обязательно. Сейчас я довольно свободен.
— А я — нет. У меня «Маккью».