Больше чем люди
Шрифт:
– Я не знаю такой книги. Может, расскажешь что-нибудь еще? Может, тогда я смогу отыскать нужную книгу?
Он сломал своими большими руками палку, положил обломки рядом и снова переломил их.
– Я знаю только, что поступаю, как птица, когда пришло время вить гнездо. И знаю, что когда закончу, хвастаться будет нечем. У меня будет сильное и быстрое тело, каких ни у кого нет, но без головы. Но, может, это потому, что я только первый. Тот рисунок, который у тебя есть, пещерный человек...
– Неандерталец?
–
Он довольно хмыкнул и ушел.
***
Я искала, искала много дней, но не могла найти то, что ему нужно. Нашла журнал, в котором утверждалось, что следующий шаг в эволюции человека будет в психическом, а не в физическом направлении, но ничего не говорилось о.., назовем это организмом. Говорилось кое-что о плесени, но это скорее напоминало совместную деятельность амеб, а не симбиоз.
Моему ненаучному, лично незаинтересованному сознанию не представлялось ничего подобного тому, что он ищет. Разве что оркестр, в котором каждый музыкант играет на особом инструменте, со своей техникой и по особым нотам, но при этом получается одна мелодия. Но он имел в виду нечто совсем другое.
И вот я пошла к нему однажды в прохладный осенний вечер, и он взял то немногое, что у меня было, и гневно отвернулся от меня с проклятием, которое я не разрешаю себе вспоминать.
– Не можешь найти, - сказал он мне.
– Больше не приходи.
Он встал, отошел к изорванной березе, прислонился к ней и стал смотреть на движущиеся на ветру тени. Я думаю, обо мне он совершенно забыл. И когда я заговорила с ним, подпрыгнул как испуганное животное. Должно быть, настолько погрузился в свои странные мысли, что не слышал, как я подошла.
Я сказала:
– Лоун, не вини меня в том, что я не нашла. Я старалась.
Он справился с неожиданностью и посмотрел на меня этим своим взглядом.
– Винить? Кто тебя винит?
– Я тебя подвела, - сказала я, - и ты сердишься. Он смотрел на меня так долго, что я почувствовала себя неловко.
– Не знаю, о чем ты говоришь, - сказал он наконец. Я не хотела, чтобы он отворачивался от меня. Он ушел бы. Оставил бы навсегда, даже не подумав обо мне; ему было все равно! Это не жестокость и не беспечность, как они мне известны. Он был равнодушен, как равнодушна кошка к распускающемуся бутону.
Я взяла его за руку и затрясла, но это все равно, что трясти фасад моего дома.
– Теперь ты знаешь!
– закричала я.
– Ты знаешь, что я читала! Ты должен знать, что я думаю! Он покачал головой.
– Я личность, я женщина!
– кричала я.
– Ты использовал меня и ничего не дал взамен. Ты заставил меня нарушить все привычки моей
– Я должен давать что-то взамен того, что взял?
– Люди поступают так.
Он снова заинтересованно хмыкнул.
– А чего ты хочешь от меня? У меня ничего нет. Я отодвинулась от пего. Я чувствовала.., не знаю, что я чувствовала. Немного погодя я сказала:
– Не знаю.
Он пожал плечами и отвернулся. Я едва не прыгнула на него, потащила назад.
– Я хочу, чтобы ты...
– Ну, черт побери, что?
Я не могла смотреть на него, говорила с трудом.
– Не знаю. Есть что-то, но не знаю, что именно. Что-то такое.., даже если бы знала, не могла бы сказать.
– Он покачал головой, и я снова взяла его за руку.
– Ты читаешь книги во мне. Не можешь прочесть... меня?
– Я никогда не пытался.
– Он зажал мне лицо и придвинулся.
– Вот.
Взгляд его проник в меня, как необычный зонд, и я закричала. Попыталась вырваться. Я не хочу этого, уверена, что не хочу. Я отчаянно вырывалась. Думаю, он оторвал меня от земли своими большими руками. Держал, пока не закончил, потом выпустил. Я, всхлипывая, жалась к земле. Он сел рядом. Не пытался притронуться ко мне. Не пытался уйти. Наконец я успокоилась и ждала.
Он сказал:
– Больше так не буду.
Я села, подоткнула под себя юбку и легла щекой на поднятое колено, чтобы видеть его лицо.
– Что произошло? Он выругался.
– У тебя внутри все перемешалось. Тебе тридцать три года. Зачем ты так живешь?
– Я живу очень удобно, - раздраженно ответила я.
– Да, - сказал он.
– Десять лет в одиночестве, только служанка. Больше никого.
– Мужчины животные, а женщины...
– Ты на самом деле ненавидишь женщин. Они знают что-то такое, чего ты не знаешь.
– И не хочу знать. Я и так счастлива.
– Еще бы. Дьявольски счастлива!
Я ничего не ответила на это. Не выношу такую речь.
– Ты хочешь от меня две вещи. Ни одна не имеет смысла.
– Он посмотрел на меня, и впервые на лице его я увидела чувство - глубокое удивление.
– Ты хочешь все знать обо мне, откуда я пришел, как стал таким.
– Да, хочу. А что еще я хочу от тебя? Что знаешь ты и не знаю я?
– Я где-то родился и рос, как сорняк, - сказал он, не обращая на меня внимания.
– Среди людей, которые не могли даже сдать меня в приют. Поэтому я готовился стать чем-то вроде деревенского дурачка. А потом ушел в лес.