Больше, чем товарищи по кораблю
Шрифт:
"Мне нужна минутка".
Я останавливаюсь на месте, но отказываюсь уходить. Наше время и так ограничено. У меня нет ни минуты, которую я готов уступить, особенно сейчас.
Я молча наблюдаю за тем, как нарастает ее недовольство корсетом. "Давай я помогу". Я прохожу остаток пути к ней, и она уступает мне контроль над лентами.
Благодаря тому, что в театральной школе я постоянно возился со старинными костюмами, я примерно представляю, как втянуть ее в это дело, хотя, если это поможет мне выиграть время, я могу притвориться немного более невежественным. Перекинув мягкие светлые локоны через
Некоторое время мы молчим. Я хочу заверить ее в том, что у нас все получится, что подобного с нами не произойдет, так же как и хочу получить от нее заверения в том, что она верит в нас.
"Я всегда считала их доказательством того, что отношения на расстоянии могут существовать", — наконец говорит она. "Я видела, как терпелив был Дэниел, пока они были в разлуке, как счастливы они были — или казалось, что были — когда она приехала. Повезло. Я считала, что им повезло, что они нашли человека, благодаря которому боль от того, что они провели все эти месяцы друг без друга, стоила того".
Я прислоняю свою голову к ее голове. "Пожалуйста, не отказывайся от нас".
Она не отвечает, но ее голова слегка откидывается назад.
Я напрягаю позвоночник и заканчиваю завязывать ее корсет. Черная лента расплывается, чем дольше я на нее смотрю.
"Я только что нашел тебя", — шепчу я, сжимая горло, когда целую ее шею. Ее рука находит мою на своей талии и сжимает.
"Ты доверяешь мне?"
"Я хочу. Но если я буду доверять тебе, это будет только больнее…"
Я разворачиваю ее к себе, прежде чем она успевает закончить фразу. "Я не он, Элиза. Я никогда им не стану". Мой лоб прижимается к ее лбу, ее обеспокоенные глаза смотрят в мои. "Пожалуйста, дай мне шанс доказать это".
Я прижимаюсь к ее губам, и она снова и снова принимает их. Это лишь подтверждает, что она хочет, чтобы у нас все получилось, но боится попробовать.
Я держу ее так, будто это последний шанс. Потому что так оно и есть.
Дверь открывается, и Элиза отстраняется от меня. В этом месте нам не удастся передохнуть. Мы оба поворачиваем головы, чтобы увидеть Джерри, который уже отвернулся в неловком извинении за то, что побеспокоил нас, зачесывая пальцами волосы набок. В руках у него коробка, в которой, судя по всему, помимо прочих косметических средств, находится запредельное количество искусственной крови.
Я опускаю взгляд на Элизу, отгораживаясь от него.
"Дай нам время, пока я не уйду", — торгуюсь я.
Ее внимание возвращается ко мне. Глаза расширены. Губы покраснели. Она быстро кивает, отгоняя эмоции, затуманивающие ее взор.
"Удачи. Я приду, когда закончу".
Я делаю один шаг, чтобы уйти, но моя кожа покрывается колючками, как только я покидаю ее сторону. Я оборачиваюсь и целую ее еще раз. Ее рот подобен небесным облакам на моем. Джерри уже застукал нас — еще один поцелуй не повредит. Кроме того, то, что кто-то знает о нас, меня сейчас волнует меньше всего.
"Ты для меня все, Чепмен", — говорю я себе под нос, прежде чем подарить ей последний поцелуй в лоб.
Мы с Джерри обмениваемся легкими кивками, когда я прохожу мимо него.
Вся
Дэниел по-прежнему игрив, и чувство вины пронзает меня насквозь. Но не мне вмешиваться. Не сейчас. Я должен дать Гвен возможность самой все ему рассказать, и я очень уважаю Элизу за то, что она поощряет ее к этому. Дэниел заслуживает этого, по крайней мере.
На улице стоит огромный шум, все наблюдают, как гости с визгом и смехом вываливаются из выхода. Судя по тому, что я узнал от Генри, который патрулировал линию и развлекал пассажиров в перерывах между другими своими обязанностями, что. семейные сеансы тоже прошли хорошо. Дети испугались, но не плакали, а это уже галочка в графе "все"
Когда мы наконец заходим внутрь, мы тащим Генри за собой, проталкивая его вперед нашей группы. Он утверждает, что был слишком занят, чтобы пройти, но мы все знаем, что на самом деле он просто слишком напуган.
Элиза пугает нас с самого начала, хотя мы все знали, что ее внезапное появление в доке для инструктажа не за горами. Генри слегка вскрикивает и пытается спрятаться за спины остальных, но банда не сдается и держит его в первых рядах.
Мне не нравится, как Элиза начала сегодняшний вечер. Это был ее важный вечер, и она должна была выйти на него с мужественным лицом. Но я вижу, что она забывает обо всем, когда выступает. А если и не забывает, то хорошо это скрывает.
Удивительно видеть всех в полном костюме и гриме. Когда Макс набрасывается на меня в тюремной комнате, я не могу побороть инстинкт отступить. Собравшись с силами, я замечаю, что по бокам шеи у него что-то похожее на жабры.
Его глаза выбелены контактными линзами, на лице нарисованы чешуйки в мерцающей смеси голубого, зеленого и фиолетового, и его обливает пугающе реалистичная искусственная кровь. Неужели Элиза тоже все это сделала?
Мы выбегаем из выхода, зажимая бока от смеха, пока Генри, пыхтя, пытается прийти в себя. Джерри и взволнованная Элиза ждут нас снаружи, как родители у подножия водной горки.
"Хорошо, да?" говорит Джерри с самодовольной ухмылкой.
"Приятно посмотреть, из-за чего вся эта суета", — отвечает Генри, дрожа от напряжения, и подходит к Элизе с протянутой рукой.
Она пожимает ее, и я чувствую, как она вибрирует от гордости.
"Я никогда не прощу тебе этого, надеюсь, ты знаешь", — шутит он.
"Я была бы недовольна собой, если бы вы так поступили". Она улыбается.
Все возвращаются через выход, чтобы увидеть остальных, когда шоу закончится. Мне хочется закружить Элизу в своих объятиях и сказать ей, какая она замечательная. Как я горжусь ею. Но даже несмотря на то, что мы оступились перед Джерри, я не собираюсь раскрывать нас еще больше. Пока что нам достаточно общей улыбки, когда ее уводят.