Больше, чем товарищи по кораблю

Янг Филиппа

"Харви", — рычу я, провоцируя его на то, чтобы он взял меня за шею. Я мурлычу от удовольствия, когда он предупреждающе смотрит на меня.

"Ты такой милый, когда злишься".

Я дразню его его же словами.

В следующее мгновение его средний палец входит в меня, шелковистый от моей потребности.

"Это то, чего ты хочешь?"

Я отчаянно киваю, не в силах вымолвить ни слова от нарастающего удовлетворения, которое проносится во мне под колеблющимся давлением его пальца.

"Тогда что ты

должна сказать за это?"

"Спасибо, — прохрипела я, напрягая мышцы.

Грохот распахивающейся двери обрывает мой оргазм, как песня, пропущенная в тот момент, когда вот-вот начнется припев. В комнату врывается топот обуви и смех, а затем скрип прижавшихся друг к другу губ.

Я должна быть в ярости от боли, раздирающей мои внутренности. Мы должны паниковать, боясь быть пойманными. Но обе эти эмоции затмеваются чем-то другим. Что-то новое.

Мы спрятаны достаточно далеко, чтобы нас обнаружили, только если они проделают весь путь сюда — а этого, судя по всему, не произойдет. Ослабленный напор Оскара вновь становится мощным при уменьшающейся угрозе разоблачения. Он вскидывает бровь: — Это то, чего я хочу?

"Да"

Его глаза блаженно закрываются на секунду, когда его возбуждение достигает пика, а затем его дьявольские глаза встречаются с моими, и он быстро работает, чтобы продолжить с того места, где мы остановились. Черт, черт, черт.

Быть тихой никогда не было так важно, и это только заставляет меня кружиться еще быстрее. Оскар закрывает мне рот рукой, когда я замираю в экстазе.

Не успевает мое дыхание выровняться, как я уже дергаю его за пояс, желая просунуть руку внутрь, но останавливаюсь, когда другая пара начинает говорить.

"Я скучала по тебе", — вздыхает девушка.

"Правда? Не похоже, что у тебя были проблемы с заменой меня", — отвечает парень.

"Он ничего не значит".

"Докажи это".

Когда я слышу бешеный звук растегиваемых пряжек и молний, я просто не могу больше не смотреть, мне нужно знать, кто это. Я натягиваю шорты, и Оскар ухмыляется моей любознательности. Я не собираюсь пялиться — я просто хочу подглядеть. Если бы они хотели уединиться, то могли бы пойти в одну из своих кают. И не факт, что нам удастся оправдание "мы убирали вещи", если мы объявим о себе сейчас, так что, раз уж мы здесь застряли, я хочу узнать, кто тут с кем.

Я встаю на цыпочки и заглядываю за полку рядом с нами, Оскар трется об меня сзади. Я ищу щель, которая совпадает с другими щелями в полках за этой…

И вдруг моя кровь холодеет.

Оскар

Она замирает. Ее любопытное лицо превращается в камень, а вздымающаяся и опускающаяся грудь, кажется, перестает двигаться. Я подумываю о том, чтобы самому пойти

туда или, используя свой акцент Дэнни Зуко, попросить их уйти, чтобы сохранить наши личности в тайне. Я просто хочу покончить с тем, что ее так расстроило.

Но она меня опережает.

"Он действительно ничего для тебя не значит?" — спрашивает она достаточно громко, чтобы привлечь их внимание.

Попытка прекращается. Я слышу звук поправляемой одежды и шепот слов, которые не могу расслышать. Шаги удаляются. Тяжелая дверь со щелчком открывается и захлопывается. Элиза остается на месте. Из ее глаза капает слеза, но она не плачет. Черты ее лица ожесточены гневом.

Я делаю шаг вперед, чтобы обнять ее, но как бы крепко я ни держал ее, она уже ускользает из моих пальцев.

"Гвен". Нет. "Ответь мне".

"И кто же ты такая?"

Гвен отвечает с презрением.

Элиза вытирает щеку и, не задумываясь, проносится мимо меня. Я знаю, что лучше не останавливать ее, но от расстояния у меня уже кружится голова. Мне удается поймать ее за запястье, но мои мысли не складываются в слова.

Позволь мне справиться с этим. Позволь мне помочь. Позволь мне бороться за тебя.

Она качает головой и выскальзывает из моей хватки.

Нет, нет, нет.

"Все не так, как кажется".

Голос Гвен уже не такой вызывающий, как раньше.

Я встаю на место Элизы, приседаю, чтобы наблюдать за ней через захламленные полки, потому что не уверен, что еще могу сделать, не поставив под удар нас обоих.

Элиза держит себя в руках, ожидая, пока Гвен все объяснит.

"Мне было так одиноко без…"

Элиза прерывает ее.

"А Дэниел знает?"

Гвен не произносит ничего убедительного, и это так же хорошо, как "нет".

"Скажи ему поскорее. Или это сделаю я".

Элиза выходит из комнаты, оставляя Гвен одну. Она стоит некоторое время, прежде чем вымолвить несколько слов. В этот момент у меня нет шансов догнать Элизу, но я твердо намерен найти ее до того, как начнется мое следующее занятие.

Несмотря на страх и печаль за Дэниела, я снова поражаюсь Элизе. Ее моральный компас. Ее способность высказаться, когда многие люди молчали бы или наслаждались скандалом. Она просто сидела в первом ряду своего худшего кошмара, вынужденная переживать его воочию, и все же она боролась со своей болью, чтобы заступиться за друга.

В конце концов я нахожу ее в репетиционной комнате, которую мы использовали в качестве гримерки и разминочного помещения для дома с привидениями. Свет выключен, но низкое солнце согревает помещение. Она переоделась в длинную бордовую юбку с пиратской рубашкой, заправленной в нее, и с трудом затягивает тесемки на корсете. Она смотрит на меня, когда я переступаю порог, и по одному этому взгляду я понимаю, что рискую потерять ее.

"Пожалуйста, не позволяй этому ничего изменить", — умоляю я, переходя к ней.