Больше, чем товарищи по кораблю
Шрифт:
Вот что я бы сказала, если бы смогла.
"Протискивалась мимо меня в тесных коридорах. Пряталась со мной в этих невыносимо крошечных углах. Прижималась ко мне при любой возможности".
Я гордо ухмыляюсь. Я точно знала, что делаю.
Он властно берет мой подбородок между большим и указательным пальцами. Его один побелевший глаз пугающе сексуален. "Не думай, что я хоть на секунду оставлю тебя безнаказанной."
Да, мы явно опоздаем на эту вечеринку.
В
Мне требуется секунда, чтобы привыкнуть к громкой музыке и темному, наполненному дымом помещению. Свет в клубе переливается от оранжевого к фиолетовому, и почти везде висят паутины. Я прохожу дальше и оглядываюсь в поисках банды. Оскар привлекает мое внимание из-за столика, за которым он сидит с девушками, и мило улыбается, как будто не он только что выбил из меня все соки. Однажды я смотрела порно ужасов, и, несмотря на мою страсть к обоим этим вещам, оно не произвело на меня никакого впечатления. Однако наблюдение за ним в зеркале, когда он заставлял меня платить за то, что я его дразнила, заставило меня пересмотреть эту категорию.
Он одет как Фред из "Скуби Ду". Исключительно раздолбанный Фред. Ну и дела. Он поднимает бокал, который я уже давно приняла за знак "Я рядом", но по какой-то непонятной причине это чашка чая. Конечно, он принес чашку чая на маскарадную вечеринку.
"Ты не торопилась", — пробормотала Валентина, когда я подошла к ним, прекрасно понимая, почему я это сделала. Я провожаю ее взглядом, специально садясь на пустой стул рядом с Оскаром и не отходя от него так далеко, как только могу, что Мэдисон, похоже, одобряет.
"Вот если бы ты нарядилась Дафной", — говорит Мэдисон, и я бросаю на нее взгляд, напоминая ей о ее обещании держать рот на замке. Хотя, думаю, по ее логике, было бы более очевидно не сводить меня с Оскаром каждую свободную минуту.
Оби подходит к нам с напитками в полном составе, как Велма.
"Почему ты все еще молчишь? Все знают", — спрашивает Валентина.
Как по команде, появляется Том, переодетый в Лохматого, с новыми напитками.
Мэдисон мгновенно восполняет пробелы, а Валентина — вскоре после нее.
Оказалось, что Оскар не принес мне чай. Он сделал мне горячий мед с лимоном для больного горла, и мне требуется вся моя сила, чтобы не заплакать при мысли о том, что я потеряю его на следующей неделе.
Я переключаю внимание на сидящего напротив меня Тома. "Не ожидала увидеть тебя здесь", — подшучиваю я над ним, а теплый напиток уже успокаивает
"Скучала по мне, Элизабет?"
"Я не буду скучать по хлопку дверью в три часа ночи", — поддразниваю я. Он знает, что это меня раздражает. Как бы тихо он ни пытался войти, дверь все равно остается самой громыхающей вещью на свете.
"Ночь еще не наступила". Он ухмыляется, и я закатываю глаза.
Несмотря на его насмешку, впервые за долгое время он остается с группой на всю ночь — или на сколько там осталось. Он ложится спать, когда и я, а утром, когда я просыпаюсь, он все еще в комнате.
У меня все утро выходной, и я отчаянно нуждаюсь в дополнительном сне, но не хочу упускать возможность провести время с Томом.
Может, я чувствую себя виноватой за то, что провела столько времени тайком с Оскаром, но я точно знаю, что очень, очень скучаю по своему другу.
Это больше, чем просто тоска. Я прошла через то же самое, когда заново открывала себя после всего случившегося. В компании Лоуренса я проводила дни в окружении людей, которые смотрели на меня сквозь пальцы, а я хотела только одного — чтобы меня заметили. У меня больше не было друзей, поэтому после работы я ходила на свидания так часто, как только могла, но это было лишь быстрым решением проблемы. Сколько бы я туда ни ходила и как бы ни пыталась найти с кем-то общий язык, мне никогда не становилось легче, и мне потребовалась целая вечность, чтобы понять, что я просто одинока. Так что теперь мне нужно напоминать Тому, что я его вижу. Друзья находят время друг для друга, а я в последнее время не находила времени для него. Я имею в виду, что и он для меня тоже, но это касается обеих сторон. Иначе мы рискуем превратиться в простых коллег, а он всегда был для меня чем-то большим.
Я откидываюсь на край койки. "Завтрак?"
Том
Наши тарелки навалены друг на друга: на моей — полный английский, на ее — американские блинчики — то, что я мог бы анализировать все утро, если бы у меня хватило сил. Она в своем милом розовом свитере больших размеров, и хотя она едва может говорить, но зато пританцовывает из стороны в сторону с каждым кусочком, как будто это лучшее, что она когда-либо пробовала.
На стол падает стопка писем и перекидывается на нас.
"Вы что, никогда не проверяете свои почтовые ящики?" Мэдисон смотрит на нас обоих в недоумении.
"У меня есть почта?" Глаза Элизы блестят от счастья. "Я не думала…" Ее мысли улетучиваются. "У меня есть почта", — говорит она почти про себя.
"Она лежит там уже несколько недель. Я думала, ты знаешь".
Наступает короткая пауза, прежде чем Мэдисон отправляется за едой, кивая мне. Не стоило злиться на нее вчера вечером, чтобы понять, что в последнее время я вел себя как придурок. Но это произошло.