Больше, чем жизнь

Измайлова Кира Алиевна

"Везение нам пригодится", - решил я и занялся собой. Стирать одежду, ясное дело, не стал: по такой погоде ее только у печки сушить, а в дом меня пускать не собирались. Так, выколотил уже присохшую грязь из куртки и штанов, сапоги помыл и с огорчением понял, что они в еще худшем состоянии, чем я предполагал. Ну, и с себя смыл, что смог, сойдет пока что...

Пока я возился у колодца, в низких окошках дома мелькали любопытные лица домочадцев Сивого. На двор, однако, никто не показывался, да оно и к лучшему: меньше народу запомнит мою физиономию.

– Запираю, - сказал Сивый, когда я уже устраивался в

конюшне. Ну, запах, что ж теперь, можно пережить.
– Огня не вздумай разводить!

– На кой тут огонь?
– спросил я.
– Крыша дырявая, луну видать.

– Это...
– он переступил с ноги на ногу.
– Тебе, может, овчину кинуть укрыться? Ночами-то еще того... холодно.

– Я привычный, - ответил я.
– А скажи-ка, Сивый, ты о волках что-то говорил, верно?

– Ну?

– А нельзя ли волчий хвост раздобыть? Или просто шкуры клок?

– Тебе на что?

– Нужно, - ответил я коротко.
– Так найдется или нет?

– Ну, от шубы могу отрезать, - пожал он плечами.
– Только он потертый уж.

– Ничего, сойдет, это мне без разницы. А скажи еще, Сивый, за сколько у вас тут можно лошадь купить?
– Я увидел, как у него разгорелись глаза, и быстро поправился: - Обычную крепкую крестьянскую лошадь, чтобы и пахать на ней, и... что вы там еще делаете?

Мужичонка подумал и бухнул неслыханно.

– Ты точно свихнулся, - сказал я.
– Столько породистый жеребец стоит!

– Так это!..
– схватился он за бороду.
– Жеребец! А ту лошадь поди еще найди!

И понес какую-то околесицу о том, что за лошадью надо тащиться на дальний хутор, а туда пешком поди дойди по такой-то распутице, да еще когда туда-сюда военные шастают, да еще сторгуйся, да смотри, чтобы на пути туда не ограбили, а на обратном конягу не отобрали...

В общем, столковались мы на двух серебряных. Деньги я обещал отдать поутру, когда буду уходить. Об "уезжать" говорить было рано -- гнедому бы самому идти, а на него еще кое-что навьючить нужно, иначе чем я его по дороге кормить стану? Ближайшее жилье, сказал мужичонка, днях в трех пути отсюда, не меньше. В последнее время народ все больше по лесам прячется, потому как большую деревню заметить легко, непременно налетят и пограбят, хорошо, если не сожгут. А поодиночке, может, и тяжелее живется, зато больше шансов остаться незамеченными.

– То-то ты, Сивый, у самой дороги пристроился, - поддел я.

– Это дорога ко мне пришла, - насупился он.
– Прежде тут лес был да лес, а как воевать стали -- повыжгли, начали туда-сюда шастать, то одни, то другие. Ух, страху мы натерпелись! Тут еще три двора когда-то было, так соседи давно снялись и ушли подальше, а я вот чего-то не собрался. Пока боги милуют...

– Какие боги-то?
– спросил я словно невзначай.

– А ты будто нездешний, Север?
– покосился он на меня.
– И говор не наш, и рожей на местных не похож... Ты смотри, если ищет тебя кто, я живо скажу, куда ушел, а то спалят еще! А у меня жена и вообще!

– Да никто меня не ищет, - солгал я.
– А что нездешний -- это правда. Наемник я. Хотел подзаработать, посмотрел, что тут творится, да и плюнул: лучше быть бедным, да живым!

– Это ты верно говоришь, - закивал Сивый.
– Чего мы тут только не насмотрелись, хоть сидим тихо, никуда не лезем...

Найдешь еще, чем заняться, не суйся ты в эти дела! Парень молодой, хозяйство заведешь, женишься, чем плохо?

– Ну да, - ответил я спокойно.
– Вот и я так подумал.

– Пойду, - сказал мужичонка. Со двора доносился голос его супруги, потерявшей мужа: что-то мы заговорились.
– Вечерять пора. Так ты это... не?.. А то идем! Ты не подумай, не со зла я, тут люди-то лихие попадаются, так...

– У тебя ж там жена и вообще, - хмыкнул я.
– Нет, не стану твоих домашних пугать. У меня всего довольно. Только про богов-то скажи мне, кого тут у вас почитают? А то у меня на родине, поди, совсем о других говорят, чего доброго, беду наживешь!

– А, - махнул он рукой.
– Теперь это всем без разницы, тут таких, как ты, пришлых, на дюжину двенадцать! Ты, главное, темных богов не поминай и не говори ничего вроде "чтоб тебе провалиться!" или "тьфу ты, проваль!", и ничего.

– Это почему ж?
– нахмурился я.

– Ну... говорят, ежели так скажешь, то вроде как к Нижнему богу обращаешься, а это не к добру, - туманно пояснил Сивый, вышел и загрохотал засовом.

Вот еще новость... Чем Великий Нижний-то не угодил? Мирный, спокойный бог! Хотя... догадаться могу. К Великому Нижнему уходят мертвецы, а с мертвецами у нас кто дело имеет? Правильно, типы вроде моего хозяина. Ясно, что без нужды к такому богу взывать не следует! Ну ладно, и других предовольно, хотя и их я вспоминать остерегусь, мало ли... "Обидно, поди, Нижнему, - подумал я, глядя сквозь дыры в крыше на обкусанный серп луны.
– Прежде, как в бой идти, непременно старались его задобрить, о себе напомнить, чтобы, если что, местечко получше приберег. Ну, говорили, правда, что земля трясется от того, что Великий Нижний вздыхает, эпидемии от его зевоты делаются, а почему вулканы извергаются... ну, тоже как-то так, но это ж не со зла. А теперь вон как повернулось!"

Гнедой пофыркивал в темноте, переступал с ноги на ногу. Удрать не пытался, и на том спасибо. В моем положении непугливый конь -- несказанная удача, пусть даже он немного хромает. Двигаться вперед-то нужно, а на конских четырех всяко быстрее выйдет... Добраться бы до какого-нибудь постоялого двора, коня подкормить, а дальше видно будет. Кстати, назвать бы его как-нибудь... О чем я тут недавно думал? А!

– Везунчиком будешь, - сказал я ему. Гнедой фыркнул вроде бы согласно. Можно подумать, его мнением кто-то интересовался!
– Ладно, посмотрим, что с нами дальше будет...

Я выгреб из кармана камешки - не так уж много удалось найти подходящих, да и некогда мне было в ручье ковыряться. Ну, сколько есть, по пути еще насобираю, это дело наживное. Жаль, конечно: был у меня когда-то заветный мешочек с любовно отобранной мелкой морской галькой, ровной, на загляденье, любых цветов на выбор... Сам искал, что-то откладывал потом, добавлял другие, если чувствовал, что нужно стало, - это у нас в порядке вещей было, да оно и понятно: ты себе гадать станешь, ты и позаботься о том, чтобы судьба криво не легла! Понятно, настоящие гадатели - у тех всё куда серьезнее, мне их обряды неизвестны, но к ним и обращались нечасто, только с важными делами. Ну а на каждый день непременно у каждого свой мешочек имелся. Где он теперь, тот мешочек!