Больше никогда

Мелевич Яна

— Ксюша…

— Отвези меня домой, пожалуйста, — прервала его порыв к диалогу. В ответ он нахмурил брови и поджал губы.

— Нам надо поговорить, — твердо сказал Андрей.

— Угу, но не сейчас.

— А когда?

Оксана повернула к нему голову.

— Лично? Никогда, поскольку я не желаю с тобой разговаривать без специалиста. И так ясно, что ничего хорошего мы друг другу не скажем. Я выйду из себя, а ты скатишься в угрозы и манипуляцию. Нет, спасибо.

Она выпрямилась, положила сумку на колени, обхватила ее руками и уставилась

перед собой.

Медленно ползущий ряд иномарок и отечественных машин по обеим сторонам от них увлек ее настолько, что Оксана погрузилась в расслабляющие думы о своей героине. Вспомнился эпизод, где Надежда Мельникова так же сидела в машине с бывшим мужем. Слушала его оправдания на тему любовницы и ничего при этом не чувствовала: ни тоски, ни горечи за прожитые годы, ни обиды.

Прямо как Оксана сейчас. Будто за одно мгновение из нее высосали всю энергию, придавили бетонной плитой и оставили под ней умирать. Подобное состояние на нее накатывало всего три раза в жизни.

В далеком детстве, когда она прислушивалась к пьяным ругани родителей на кухне. В приюте, где она часами впитывала вязкое одиночество серых стен. И в день, когда Андрей оставил ее. Разнес на осколки мечты о счастливом будущем и уехал далеко-далеко без шанса на возвращение.

Но вот он вернулся, а Оксана по-прежнему одинока. Под той бетонной плитой, где ни холодно ни жарко. Просто никак.

— Подожди пять минут, — она услышала брошенную фразу сквозь плотный кокон и вяло кивнула.

Отвернувшись, Оксана кинула взор на горящий сверху знак и тут же очнулась.

— Радов, здесь нельзя парков… — осеклась, затем уставилась на пустующее кресло водителя.

Куда его понесло? На панели управления загорелся красный значок, обозначающий, что дорожная система их засекла. Тикающий счетчик отмерял время до момента, когда приедет автоэвакуатор и отбуксирует машину Андрея на штрафстоянку.

Оксана коснулась кнопки, открыла окно и высунулась наружу. Никого из дронов-патрульных, к счастью, она не увидела, а вот выскакивающего из кафе Андрея заметила сразу. Он лавировал между прохожими, словно кит в открытом океане. Легко и непринужденно.

Подойдя ближе, Андрей сунул в окно теплый бумажный пакет, и удивленная Оксана быстро приняла его.

— Ты сдурел? Штраф уже прилетел, — проговорила она, затем сунула нос внутрь. — Гамбургер?

— Насколько я помню, ты по ним с ума сходила в университете.

Андрей нырнул на водительское сиденье и быстро включил автопилот. Даже пристегиваться не стал, поскольку занялся горящим значком на панели, пока машина выруливала на проезжую часть. Через минуту светодиод засиял зеленым.

Похоже, что он уплатил штраф.

— Давным-давно.

Оксана с ворчанием вытащила ароматную булку с острой начинкой из перца халапеньо, салата, помидора, огурца и говяжьей котлеты. Трижды она придирчиво осмотрела гамбургер, но не нашла признаков лука.

— Там нет ничего, — усмехнулся

Андрей, переключая управление на себя.

Она недовольно посмотрела на него.

— А вдруг ем.

— Ты ненавидишь лук. В ресторане на салфетках целые муравейники из него строила, когда выковыривала его из блюд.

— Какой наблюдательный. Мне, вообще-то, нельзя фастфуд. Такая пища плохо отражается на форме: появляются отеки, забиваются поры, растет вес…

— Жуй молча, Ксюша. Или отберу, — приказал он, и Оксана в ответ надулась, но гамбургер любовно прижала к себе.

— Еще чего! — огрызнулась она. — Мне купил? Тогда не дам!

Андрей закатил глаза, и Оксана с фырканьем приступила к поеданию гамбургера. От перца онемел язык, а от соуса руки моментально стали грязными. Мысленно она порадовалась его предусмотрительности, когда нашла на дне пакета минеральную воду, освежающий тоник для зубов и многоразовые салфетки.

Через некоторое время Оксана вдруг поняла, что не знает, куда едет Андрей. Ей было все равно. Апатия немного отступила, настроение улучшилось, головная боль прошла. Так ли важно, куда они направляются?

— Нам к семи в школу, — напомнила на всякий случай и услышала короткий смешок.

— И даже не возмутишься, что я везу тебя не домой? — поддразнил Андрей.

— Лень, — призналась она. — Толку с тобой спорить. Все равно сделаешь по-своему.

— Я, если честно, не знаю, куда мы направляемся. Гоняю просто по кругу.

— Вот и гони.

Тишина в салоне к общению не располагала, поэтому они думали каждый о своем. Одна улица сменяла другую, мелькали пестрые баннеры и неоновые вывески кафе с ресторанами. Дважды или трижды они проскочили мимо одного и того же рекламного билборда, с которого им улыбался кандидат в мэры, Павел Канарейкин.

В какой-то момент Оксана поняла, что дальше так продолжаться не может. Она открыла рот, но слова застряли в горле. Взгляд уперся в руки, крепко сжимающие оплетку руля, будто не только ей стало некомфортно, но и Андрею.

— Почему ты не остался во Франции?

Вопрос, заданный без какого-либо смысла, повис в воздухе. Оксана внимательно посмотрела на него, а про себя анализировала каждое его движение или вздох. Судя по тому, что она видела, Андрей нервничал.

— Не захотел, — последовал, наконец, запоздалый ответ.

— И все? — она склонила голову. — Столько стараний и трудов, чтобы потом «не захотеть»?

— Случается, Ксюша, — Андрей искоса взглянул на нее. — В России у меня родители, младший брат, друзья. Да и Мишка перебрался на родину. Я люблю Париж и Марсель, но не настолько, чтобы там жить до старости.

— М-м-м, ясно.

— А ты почему никуда не переехала?

— Со Стасом? — Оксана иронично выгнула бровь, но следом ответила мягко: — Мне и здесь хорошо, хоть и трудно местами.

Они замолчали ненадолго. Пока Андрей не собрался с мыслями и не задал, наконец, вопрос, от которого внутри что-то надорвалось.