Большое путешествие
Шрифт:
Пляж Вайкики, Гонолулу.
Я плавала не так хорошо, как Арчи, так что до рифа гребла дольше и потеряла мужа из виду, но решила, что он уже встал на доску и беспечно скользит по волнам к берегу, как другие серферы. Я забралась на доску и стала ждать волну. Та пришла. Но это была неправильная волна. В мгновение ока меня сбросило с доски. Сперва волна потащила меня ко дну и пребольно ударила в живот. Я наглоталась соленой воды, вынырнула на поверхность, хватая ртом воздух, и увидела, что доска качается на волнах примерно в полумиле от меня и движется к берегу. Я из последних сил поплыла за ней. Доску
Вскоре ко мне присоединился Арчи. Его тоже сбросило с доски. Но поскольку плавал он лучше меня, ему быстрее удалось ее настигнуть. Он попытался разок-другой поймать волну и даже один раз прокатился. К этому моменту мы были все в синяках, ссадинах и совершенно выбились из сил. Вернули доски, пришли в номер, в изнеможении упали на кровати, проспали часа четыре и все равно проснулись разбитыми. “Мне казалось, серфинг – это очень весело”, – с сомнением сказала я Арчи и, вздохнув, добавила: “Как бы я хотела снова в Муизенберг”.
Агата с доской для серфинга.
Когда я во второй раз отважилась войти в воду, случилась катастрофа. Волны сорвали мой красивый шелковый купальный костюм, закрывавший тело от плеч до лодыжек. Полуголая, я бросилась к пляжной накидке и закуталась в нее. Пришлось срочно отправиться в лавку при гостинице и купить чудесный изумрудно-зеленый короткий шерстяной купальник, который мне очень нравился: мне казалось, что я в нем прекрасно выгляжу. Арчи думал так же.
Четыре дня мы жили в роскошной гостинице, а потом пришлось искать что-нибудь подешевле. В конце концов мы сняли небольшое шале напротив гостиницы. Стоило оно примерно вполовину меньше. Мы целыми днями пропадали на пляже, занимались серфингом и понемногу научились неплохо – по крайней мере для европейцев – управляться с доской. Мы изрезали ноги в клочья о кораллы, пока не догадались купить себе сандалии из мягкой кожи, которые закрывали щиколотки.
Каноэ с балансиром.
Не могу сказать, что первые четыре-пять дней серфинга доставили нам удовольствие – все-таки было слишком больно, – но бывали и приятные мгновения. Вскоре мы смекнули, как упростить себе жизнь. По крайней мере я – Арчи добирался до рифа собственными силами. Однако большинство нанимало гавайского парнишку, который, придерживая доску большим пальцем ноги, энергично греб вперед и вез тебя к рифам, как на буксире. Там надо было дождаться и по команде парнишки оттолкнуться от него. “Нет, не эта, не эта, миссис. Нет, нет, подождите… пора!” На слове “пора” ловишь волну – и наслаждайся вовсю! Это ни на что не похоже. Ничто не сравнится с ощущением, которое испытываешь, когда несешься по волнам на скорости примерно двести миль в час (по крайней мере тебе так кажется) к суше. Доска постепенно замедляет ход, пока, наконец, не уткнется в берег и не опустится на дно на мелководье, где медленно катятся волны. Это одно из самых больших физических удовольствий, которые мне довелось испытать.
В шале.
Спустя десять дней я стала посмелее. Поймав волну, я сперва осторожно становилась на колени, а после и вовсе выпрямлялась на доске во весь рост. Первые шесть раз у меня ничего не получалось, хотя было и не больно – я просто теряла равновесие и падала с доски в воду. Разумеется, доску уносило, а значит, приходилось изо всех сил грести за ней, но, к счастью, иногда гавайский парнишка настигал ее и возвращал мне. Потом снова выводил к рифу, и я повторяла попытку. О, это мгновение полной победы, когда мне удалось сохранить равновесие и добраться до берега, стоя на доске!
Мы оказались невеждами и кое в чем еще, причем последствия были самые неприятные. Мы недооценили силу солнца. В воде было прохладно,
Арчи занимается серфингом в пижаме.
На фото – уже выздоровев, в купальном костюме.
Вокруг нашего маленького шале-бунгало росли банановые деревья – но бананы, как ранее ананасы, меня немного разочаровали. Я представляла, как сорву с дерева банан и съем. Но в Гонолулу к бананам относятся иначе. Здесь они важный источник прибыли, и срезают их всегда зелеными. Но несмотря на то, что съесть банан прямо с дерева нельзя, все равно можно было в свое удовольствие лакомиться бананами, которых здесь невообразимое множество сортов. Помню, когда мне было годика три-четыре, няня рассказывала мне о бананах в Индии: мол, большие, райские бананы несъедобны, а самые вкусные – маленькие. Или наоборот? В Гонолулу же существовало около десяти разновидностей бананов. Красные бананы, большие бананы, маленькие бананы, так называемые “кремовые”, белые и пышные внутри, райские бананы и так далее. Даже яблочные бананы. Так что выбор большой, можно было привередничать.
Банановое дерево и водопад.
Гавайцы меня тоже несколько разочаровали. Я воображала их утонченными красавцами. Поэтому меня смутил сильный запах кокосового масла, которым обильно мажутся здешние девушки (большинство – далеко не красавицы). Огромные порции тушеного мяса тоже противоречили тому, что я себе представляла. Я всегда думала, что полинезийцы едят только разные вкусные фрукты. Поэтому их любовь к тушеной говядине привела меня в изумление.
Агата.
Арчи.
5 августа [суббота]
Дорогая мама!
Вот Розалинде и исполнилось три года, а мы прибыли в Гонолулу. Да-да, именно так. Приезжаешь сюда рано утром, берешь такси и мчишь по дороге среди пальм и прекрасных цветов, изгородей гибискуса, красных, розовых, белых, олеандров, синего плюмбаго, огромных бобовников и пуансеттий – они похожи на бобовники, только кроваво-красные, – и наконец оказываешься в бело-зеленом отеле-дворце, позади которого расположен двор с огромным баньяном (вечером на нем зажигают разноцветные огоньки), а море омывает ступени лестницы. Гавайцы, стоя на длинных досках для серфинга, несутся от рифов к берегу.