Бомба для Аль-Джазиры
Шрифт:
– Он же снимал саму сцену убийства в одном из ракурсов.
– Теперь понял. Так где он находился?
– На террасе второго этажа. Как я уже говорил, фактически это третий этаж здания. Там расположены представительские сьюты.
– Зеленский навел курсор на нужное место на плане главного корпуса отеля и продолжил: - В момент съемки он был примерно здесь. Рядышком дверь, через которую можно войти в сьют номер восемь или в соседние апартаменты. Из шестого номера тоже можно выйти на эту же террасу.
В кабинете послышался щелчок. Затем из динамика интеркома прозвучал голос:
– Внимание! На хостинге появилось изображение. Пошла онлайн трансляция!
Глава 17
18 июня. Залив Доха
Гостевая каюта, одна из пяти на роскошной яхте "Аль Миркаб", являла собой настоящее произведение искусства. Козак стоял посреди роскошно обставленной гостиной, как бывалый моряк, широко расставив ноги. Пол под ним заметно покачивался то ли по причине волнения, поднявшегося на море, то ли из за того, что он несколько перебрал со спиртным.
На нем драные винтажные шорты и бесформенная майка без рукавов, мягчайшие тапочки с носами, по восточному загнутыми вверх. Эта домашняя обувка расшита золотыми нитями и инкрустирована камешками. Иван подозревал, что это не стразы от Сваровски, а настоящие бриллианты.
В правой руке у него стакан с виски, в котором плавали кубики льда. Напиток полувековой выдержки, с привкусом хереса, стоимостью одиннадцать тысяч баксов за бутылку. Лед реликтовый, чистейшая замороженная вода с одного из альпийских высокогорных ледников, доставлен из Швейцарии. В левой руке сигара.
– Эй, народ!
– хрипло позвал Козак.
– Куда все подевались?
Он заглянул в спальню. Обстановка там впечатляла. Пол выстлан персидским ковром, драпировка в золотых и лазурных тонах, зеркальный потолок, кровать с кучей подушек и леопардовой шкурой под балдахином, расписанным арабской вязью.
Не обнаружив и здесь ни одной живой души, Иван заглянул в санузел. Тоже никого. Но раз зашел, то нужно использовать помещение по назначению.
Козак помочился в золотой унитаз, заодно выбросил туда окурок сигары. Он открыл воду и ополоснул разгоряченное лицо в золотой раковине. Затем прихватил с собой стакан с недопитым виски - ценный напиток!
– и направился к выходу из каюты.
Оказавшись в длинном, роскошно отделанном коридоре, он обнаружил одну интересную деталь. Здесь, на главной - пассажирской - палубе оборудованы шесть кают. На дверях висели вызолоченные таблички, на них латиницей выгравированы имена и фамилии. Пять гостевых кают, столько же табличек и фамилий.
Джейн Борел.
Ричард Доккинз.
Майкл Сэконд.
Анна Козакова.
Иван Козак.
Стоя перед дверью, на которой было указано его имя, Иван задумчиво почесал в затылке. Странно. Он почему то вышел в этот коридор не из своей каюты, на которой указаны его имя и фамилия, а из чужой. Из гостевой каюты, на которой прикреплена табличка с надписью "Ричард Доккинз".
В конце коридора, ближе к носу, виднелась массивная резная дверь, вся изукрашенная золотом и драгоценными каменьями. На ней тоже имелась табличка, размерами, кстати, поболее прочих. Это была каюта владельца одной из самых больших в мире яхт, на борту которой как раз и находился Козак. Его имя, разумеется, и красовалось на табличке.
Иван некоторое время стоял у этой золотой двери. Можно только представить себе, с какой поистине королевской роскошью отделаны апартаменты самого катарского эмира! Он отпил из стакана. Бархатистая жидкость с легким привкусом хереса мягко скользнула по стенкам пищевода. Ему вдруг захотелось зайти в гости к местному царьку. Вот так, запросто - в шортах, майке и шлепках, со стаканом вискаря в руке.
Для чего? А чтобы поблагодарить раиса за гостеприимство, за то, что пригласил к себе в страну и обеспечил комфортное проживание. Заодно поинтересоваться, знает ли сам эмир, что творят его подданные.
Информирован ли глава клана Аль Тани о замыслах и намерениях того человека, который назвался мечом Аллаха? Контролирует ли эмир свое ближайшее окружение, в котором, похоже, образовались две фракции, условно говоря - проамериканская и пробританская?
Знает ли высокочтимый правитель Катара о том, что на военной базе "Эс Сайлия", расположенной на окраине Дохи, его американские партнеры оборудовали тюремный блок? Там держат неких людей и подвергают их пыткам. Причем, как предполагал Козак, все это безобразие происходило вне правового поля, беззаконно!
Знает ли местный раис, что кое кто из его подданных при участии американцев готовит крупную провокацию? В случае реализации планов заговорщиков, идущих весьма далеко, она может ударить бумерангом и по самому эмиру, правящему ныне!
Но он не стал стучаться в эту дверь. Зачем? Для чего? Разве правитель одной из богатейших стран региона способен услышать простого смертного?
Иван подошел к двери, на которой была закреплена табличка с именем его жены. Вот кто ему нужен.
Он дернул за ручку. Послышался металлический лязг. Из темноты показалась крепкая мужская рука.
– Гэй, Козак!
– Кто то сильно встряхнул его за плечо.
– Хватит спать! Давай уже поднимайся!
– Бойко?!
– пробормотал Иван, глядя мутными после пробуждения глазами на верзилу, склонившегося над ним.
– Мыкола?!
– Ну что, узнал меня, москаль? Давненько не виделись!
Иван уселся на топчане. Стены, пол и двое крепких мужчин, только что вошедших в помещение, напоминающее тюремную камеру, через дверь, окованную металлическим листом, - все это странно покачивалось. Взгляд Козака плыл, как у пьяного. Ломило в затылке, во рту ощущался неприятный привкус. Даже воздух, который он вдыхал, заметно горчит.
В следующую секунду Иван вспомнил, при каких именно обстоятельствах попал в руки этих людей. К сожалению, эти воспоминания обрывались в тот самый момент, когда его на пару с Джейн затащили в какой то фургон. Что то больно тогда кольнуло в спину, под левой лопаткой. Вероятно, ему ввели какой то препарат, заготовленный загодя.
– Я думал, Мыкола, что тебя прибили в Алеппо.
– Хватит болтать!
– Бойко помог ему подняться на ноги.
– Зараз в душ! Даю десять минут. Там же переоденешься в чистое!