Бомба за пазухой
Шрифт:
Алексей поежился. Морские брызги попали за воротник. Так же вот и от взгляда ротного командира. Знал бы он, сколько пришлось и как пришлось повоевать Зыкову. Но придется терпеть и делать свое дело. Вон и Самохин сидит на корточках, что-то говорит на ухо соседу. Капюшоны плащ-палаток покачиваются, то и дело наклоняясь друг к другу. Алексей поудобнее перехватил автомат, поправил за спиной вещмешок с НЗ и тройным боекомплектом. Пистолет на ремне в кобуре, с левой стороны финка в ножнах. Сзади в чехле малая пехотная лопатка. Это на случай, если придется окапываться. Черт его знает, как в этих камнях окапываться. Лучше бы вообще до этого дело не дошло.
Алексей вспомнил, как они контратаковали под Смоленском. Бросок вперед, почти на открытой местности. А через двести метров кинжальный огонь немецких пулеметов. И тут же в воздухе засвистели мины. И тогда бойцы рванули лопатки и стали
Берег надвинулся неожиданно всей своей темной массой в пасмурной ночи. Граница прибоя хорошо видна даже без звезд и луны. Светлая пена хорошо окаймляет берег. Вся масса десантников на палубе торпедного катера шевельнулась, напряглась. Сейчас толчок корпуса, когда катер ткнется в берег, зароется носом в прибрежную гальку. Хорошо, когда есть такая возможность прыгать не в воду, а сразу на берег. Катера избавятся от груза, и мощные моторы стянут их с берега, и понесутся они за новой группой десантников. А они сейчас первая волна. И это не хорошо и не плохо. Бывает, что первая волна вся ложится на берегу и только потом, когда удастся подавить выявленные огневые точки, вторая волна выживает и пробивается вперед.
А бывает и иначе. Первая волна прорывается, закрепляется, а вторую высадить не удается. Немцы открывают огонь и топят катера, усеивают берег телами советских моряков, которым уже не добежать до нужной точки. Что ждет их впереди, не знает никто. Разведка дала приблизительные сведения, что-то могло ведь измениться. Выявить всю систему огневых точек может только бой. Но больше успокаивало то, что невозможно все побережье от Новороссийска до Керченского пролива сделать оборонительным рубежом. Немцы устроили оборонительные позиции в местах, удобных для высадки советского десанта. Значит, сейчас бригада высаживается в месте, крайне неудобном для этого.
Сильный толчок, да такой, что почти половина десантников повалилась на палубу. Но бойцы мгновенно вскочили и бросились на нос катера. Сходни упали на берег, но большинство десантников не воспользовались деревянными сходнями, а просто прыгали на берег, прыгали и в воду. Всплеск, топот ног по палубе, и тут же бойцы исчезали в ночи, сливались с рельефом берега. Зыков тоже вскочил, столкнулся с одним бойцом, с другим. Он пытался не потерять в этой суете Самохина.
Спрыгнуть удалось все же на сухое место, не набрав в сапоги воды. Вокруг прыгали десантники, лязгало оружие, слышалось хриплое дыхание, негромкие возгласы и команды. Люди бежали подальше от воды к склонам, кто-то уже карабкался вверх, торопливо поднимались по промоинам и неглубоким оврагам, прорезавшим склоны. Зыков бежал за Самохиным, слушая, как отваливают катера, как взревывают их двигатели. Наверняка на подходе следующая волна десанта. И тут ночной воздух разорвали взрывы. Грохотать начало спереди и слева, в небо взлетели осветительные ракеты, и на некоторое время показался шевелящийся берег. Множество людей бежали, карабкались. Сверху начали бить пулеметы, ночь прорезали трассирующие очереди. Со стороны моря тут же ответили крупнокалиберные пулеметы с катеров. Несколько раз гулко ответили пушки с «морских охотников».
«Обходи справа, там колючая проволока, – прокричал чей-то голос, – крючьями растаскивай, гранатами огонь!» Алексей бежал за всеми, то и дело пытаясь увидеть впереди Самохина. Он падал, снова вставал. Вокруг стреляли, рвались снаряды, кто-то бросал гранаты. Слева неожиданно разнеслось раскатистое «ура».
Небо светлело, и стали видны камни, кустарник, несколько рядов колючей проволоки, растащенной уже в стороны. Задыхаясь от напряжения, Зыков с другими бойцами наконец поднялся наверх. Это была равнина, не очень высокая, но изрезанная водными потоками, выветренная. Небольшой поселок на краю этого плато, дорога, уходящая на восток к Новороссийску и на запад в сторону к Дюрсо. «Значит, их роте повезло, – понял Зыков. – Другим тяжелее». Слева гремел нешуточный бой, там десантники столкнулись с хорошо оборудованными позициями. Здесь же сплошной обороны не было: колючая проволока с пустыми консервными банками. Немцы надеялись, что русские здесь не поднимутся, а если появятся, то они подавят их огнем. Но немцы не рассчитывали, что десантирование на этом участке пройдет таким широким фронтом. И, опасаясь окружения, гитлеровские подразделения постепенно стали оттягиваться к горным склонам, уходить за дорогу.
Рота, вместе с которой карабкался по склону Зыков, сделала невозможное. Надо отдать должное, командиры провели немало тренировок на похожем рельефе, чтобы научить солдат подниматься именно по таким формам рельефа, по камням и осыпям. Как гласит армейская мудрость, чем больше пота на тренировках, тем меньше крови в бою. И когда рота взобралась наверх и оказалась на плато почти в тылу немцев, это оказалось для врага полной неожиданностью.
И снова мощное «ура» разнеслось среди скал. У Зыкова на глаза навернулись слезы восторга и радости, когда он увидел, как десантники роты снимали на бегу каски, совали под ремень пилотки и надевали бескозырки. Как многие сбрасывали гимнастерки и, оставшись в одних тельняшках, бежали вперед. Немцы, отстреливаясь, пятились. Зрелище было ужасающим. Это была атака не безумцев, это была атака людей, презирающих смерть, это была атака сильных духом солдат, которые готовы снести любые препятствия ради свободы своей Родины. Они шли в полный рост, потому что за ними были их семьи, была земля, на которой жили их предки. И эти предки так же сражались с врагом. И это придавало силы.
И немцы не выдержали, когда волна моряков нахлынула и завязалась рукопашная схватка. Алексей бежал вместе со всеми. Он стрелял и дважды схватывался с гитлеровцами врукопашную. Одного немца он умудрился оттолкнуть и расстрелять в упор из автомата, со вторым они упали и покатились по земле. Потеряв в схватке автомат, Алексей сумел схватить камень и разбить немцу лицо. И потом уже, выхватив финку, он дважды ударил ею врага в грудь.
Лейтенант давно уже потерял из вида Самохина. Бой кипел повсюду, почти не было выстрелов, раздавались только хриплые крики, яростный мат, удары, стоны раненых и умирающих. Разгоряченные десантники бросились за убегающими немцами к дороге, но тут же попали под огонь вражеских пулеметов. Пришлось залечь и отползать к разрушенным домам поселка. И только теперь Алексей сумел осмотреться по сторонам. Повсюду лежали тела немецких солдат, но немало было и тел погибших моряков. Сердце сжалось. Какой же ценой достается победа! Победа? Но до нее еще далеко. Это ведь только захват плацдарма для высадки основного десанта. «Нет, – решительно оборвал ненужную мысль Зыков. – Победа! Обязательно победа, потому что иначе и быть не может!»
А потом немцы атаковали. Остатки роты зарывались в каменистую землю возле поселка, чувствуя за спиной только обрыв и волны побережья Черного моря. Откуда-то из-за скал появились бронетранспортеры. Они шли по дороге, потом развернулись и пошли в сторону поселка, разворачиваясь в цепь. Сзади машин стали выпрыгивать солдаты в серых мундирах. Заговорили пулеметы, поливая свинцом позиции моряков. Пока до врага было около четырехсот метров. По рядам обороняющихся пронесся приказ «без команды не стрелять». Да, приходилось уже экономить патроны. Сколько еще будет длиться бой? Часы, дни? Немцы не успокоятся, пока не сбросят десант в море. Для них потеря этого участка побережья означает гибель. Разорванная оборона, перерезанные пути снабжения частей, возможность нанесения Красной армией фланговых ударов и окончательный прорыв к северу от Новороссийска к Гайдуку.
– В укрытие! – закричал Зыков нескольким бойцам, которые залегли за камнями. – Быстро за стены!
«Ребята горячатся, – понимал Алексей. – Думают подпустить немцев и гранатами поджечь бронетранспортеры, неожиданным огнем покосить пехоту. Так эту груду камней немцы видят хорошо, они сейчас будут прочесывать огнем все возможные укрытия, подавлять огневые точки. – Он поднял автомат, прицелился и дал несколько очередей в сторону атакующих фашистов. – Тоже горячусь, – спохватился лейтенант. – Приказано же было огня не открывать».