«Бор-Бос» поднимает паруса
Шрифт:
Мальчики поблагодарили хозяина и улеглись в углу на ворохе свежего сена. Оно пахло зелеными лугами, земляникой и летом. У Павлика в глазах сразу побежали волны, а на них запрыгал поплавок. Костя же хотел придумать, как будет оправдываться перед Идой Сергеевной, но не успел, потому что мгновенно уснул.
Старик почистил висевшее на стене двуствольное ружье, разулся, посмотрел в темное окошко, дунул на свечу и тоже улегся на сене. И ему приснилось, что он пионер, носит красный галстук и трубит на горне, а его бабка сидит на завалинке и грозит ему пальцем.
Глава шестая
Беспокойная
Беспокойно коротал лагерь эту летнюю ночь. Отряды разошлись по палатам без привычного сигнала горна — Никита уехал с Семеном Петровичем. Вожатые всех шести отрядов томились в кабинете начальника лагеря и прислушивались, не раздастся ли стук мотора деда Антипа. Начальник лагеря ходил из угла в угол, как будто считал и не мог сосчитать, сколько шагов от одной стены до другой. Он останавливался только для того, чтобы послушать, не едут ли физкультурники и врач, а Иде Сергеевне казалось, что это он хочет отчитать ее за плохую воспитательную работу с Борисовым, и когда начальник лагеря останавливался, Ида Сергеевна нагибала голову, готовая все снести.
В комнате мальчиков первого отряда никто не спал. Какой тут сон! Все наперебой обсуждали исчезновение Кости и Павлика. Эта тема вполне устраивала Ваню Конденсатора. Он знал, что если ребята перестанут говорить о беглецах, то вспомнят Раю Тузикову и его письмо к ней, поэтому Ваня всячески поддерживал разговор о Косте.
— В стойбище к нанайцам уплыли, — говорил он, — и теперь все лето будут там охотиться и рыбачить…
— Да ты что! — горячился Петя Азбукин. — Сейчас стойбищ и в помине нет. У нанайцев такие дома, знаешь, как дачи! По-моему, они на острове сидят, как Робинзон и Пятница. Павлик рыбки наловил, они ее и жарят, а плот тебе просто пригрезился — бывает же мираж.
— А я, понимаешь, думаю, — вклинивался в разговор Сева, — они и правда на плоту уплыли. Этот Костя любит приключения.
Поварихе тете Насте тоже было не до сна, — она пекла пирожки. Вдруг мальчики не найдутся, тогда старшие ребята пойдут их искать и возьмут пирожки в дорогу. Питаться человек всегда должен, без еды никак нельзя. Поэтому профессия повара такая уважаемая. За этими думами тетя Настя опять забыла посадить «на цепь Терешку, и пес преспокойно спал в своей будке: раз он не на цепи, значит, не на посту и может располагать своим временем, как хочет. Он и располагал — спал себе беззаботно, как в далекие щенячьи годы.
Девочки первое время шушукались под одеялами. Девчонки всегда найдут о чем посекретничать, а тут такое дело… Одна Рая Тузикова делала вид, что спит. Тогда и остальные постепенно одна за другой задремали.
Даже в малышовом шестом отряде нашелся человек, который не уснул сразу после отбоя. Этим человеком оказалась маленькая Луша. Луше надоело, что ее все считают трусихой, и девочка решила раз и навсегда избавиться от этого порока.
— Вот возьму и встану, — шептала она. — Встану и выйду на улицу. А там темно, а там лохматый Терешка, и сова летает.
Напугав себя такими словами, Луша поднялась и направилась между кроватями к двери. Но так как кроватей в комнате стояло много, а дверь только одна, Луша ее не нашла. Не отыскала она в темноте и своей собственной кровати и забралась под одеяло к Лене. Хорошо, что
Перед самой грозой пришла моторная лодка деда Антипа. Спасаясь от дождя, дед, оба Петровича и Никита прибежали в кабинет начальника лагеря, оставив моторку тарахтеть на берегу протоки. Потом, отдышавшись, дедушка Антип сказал: «Хватит ей разоряться», взял зонтик начальника лагеря и пошел сливать бензин. Другим способом, как вы помните, мотор нельзя было остановить. Вскоре мотор затих.
Никиту, накинув ему на голову клеенку со стола, отправили спать. Ребята встретили своего горниста таким количеством вопросов, что стань он на все отвечать, разговоров хватило бы до самого рассвета. Семен Петрович доложил вожатым о бесплодных поисках, и все приуныли.
Как только прошла гроза, Семен Петрович поехал с дедом Антипом в колхоз «Рыбак», чтобы позвонить председателю Краснокуровского сельсовета и еще куда удастся и с утра организовать широкие поиски пропавших путешественников.
Один раз в три года мотор деда Антипа заводился с пол-оборота. Это считалось таким же редким явлением, как, например, встреча двух мух, одна из которых выпущена на Камчатке, а вторая — на острове Мадагаскар. Представляете, сколько им надо помотаться по свету, чтобы где-нибудь броситься друг другу навстречу. Но именно такой редчайший случай произошел в эту полную событиями ночь. Семен Петрович только еще думал засучить рукава, чтобы сменить Антипа, когда тот устанет крутить ручку, как мотор неожиданно затарахтел от первого рывка и без приключений доставил своих пассажиров до колхоза.
Краснокуровскую телефонистку звонок Семена Петровича оторвал от разгадывания кроссворда, и она побежала будить председателя сельсовета. Кстати, ребята, вы не знаете название какой рыбы, которая обитает только в Амуре, состоит из четырех букв, причем последняя буква «р»? Именно на этот вопрос в кроссворде телефонистка никак не могла ответить.
После того как прибежал председатель сельсовета и выслушал Семена Петровича, телефонным проводам, протянутым в тайгу по берегам Морошки, пришлось поработать. Они разбудили командира вертолета лесной охраны. Командир вертолета сам некоторое время назад был мальчишкой и знал, на что способна эта публика, поэтому он сказал:
— Мальчишки? Все ясно! Будем искать.
Когда раздался телефонный звонок на таежной метеостанции, радист Алеша не спал. Нет, он не дежурил, он просто выпускал новую стенную газету.
На метеостанции жили всего четыре человека — три девушки и Алеша, а также беспризорный и к тому же подраненный вороненок Федюшка с перебинтованным крылом. Настоящие печатные газеты попадали на метеостанцию нерегулярно, и Алеша восполнял этот пробел своей стенной, которая скромно называлась «Таежный рупор». Девушки писали в стенную газету почему-то неохотно, они говорили, что берегут чернила. Алеша в это не особенно верил, ко не унывал и сочинял всю газету сам. Неудивительно, что весь критический материал каждого номера посвящался Тане, Гале и Люде (так звали девушек) и проделкам вороненка Федюшки. Они же были изображены на всех карикатурах.