Боратынский
Шрифт:
Из них Боратынские узнавали, что перемен в Петербурге не предвидится. ("Кажется, что Абраам Андреевич живет в царстве забвения".)
1799
Не знаем, что именно произошло. Но непоместительна стала земля для них, и, навеки рассорившись с голощаповской родней, выключая сестер, Аврам погрузил в феврале скарб на подводы, забрал жену и был гаков.
– - Он ехал в не известную никому из просвещенных людей дикую местность Вяжлю, чтобы начать другую жизнь. ("Я не хочу еще иметь дьявольских сцен с моими, которые против меня сделались извергами человечества... Я бежал бы в другую часть света, чтоб с ними никогда не встречаться".)
* * *
9 марта. Милая Александрина...
17 марта. Ну что ж, Александрит, стало быть, ты теперь в Тамбове, и еще более отдалена от своих друзей -- путешествие за тысячу верст не ужаснуло тебя; я же не могу выразить той тревоги, которую испытала за тебя...
27 апреля. Ты говоришь, что расположение вашей деревни прелестно...
25 июня. И вот вы уже заложили первый камень для строительства дома в Маре...
Твоя Lise.
МАРА
Блажен, кто менее зависит от людей. Державин.
Первое, что поразило здесь, были земля и небо. Небо оказалось невероятно широким, бездонным и прозрачным, земля -- черной, как ночь, и сочной, как масло.
Из Тамбова до Кирсанова идет дорога длиною в день пути. Из Кирсанова до Вяжли тоже идет дорога. Обе становятся непроезжи после дождя. Но дождями здешние небеса не обильны, и перевозке в Вяжлю дома, купленного Аврамом в Тамбове или в Кирсанове, стихия, должно быть, не мешала.
Вяжлей здесь называлось многое. Вяжля -- это речка, узкая, в десять сажен, и извилистая. Вяжля -- это общее название нескольких сел, разбросанных в трех-пяти верстах одно от другого по берегу речки Вяжли. Вяжля -- это самое большое из вяжлинских сел, где Покровская церковь. Вяжля -- это степь, от одного взгляда на которую меркнут все виданные доселе пространства: просторно глазам и свободно душе. Вяжля -- это край Тамбовской губернии; дальше начинается Саратовская.
Глушь и воля -- вот что такое Вяжля.
Часть Вяжли -- там, где овраг и лес, -- называлась Мара. То было лучшее место, и там был положен первый камень будущего дома. Но там ли был построен дом в 799-м году?
Как бы можно было облегченно вздохнуть, сказав: в 799-м году Аврам поставил дом невдали от марского оврага, на крутом берегу речки Вяжли, чтобы свет шел из степной дали и глаз утопал весною в степном разноцветье, а зимой в бесконечных снегах; дом был одноэтажный, деревянный, с полукруглой террасой, накрытой куполообразною крышей; из окон было видно двенадцать полей, уходящих к краю земли. Внутри дом разделялся широким коридором. Центром была столовая, большая, просторная, с двумя дверьми, одна из которых вела в гостиную, другая в коридор. В столовой -- широкое тройное окно. Можно было бы дальше рассказать о том, как в детской каждый год прибавлялось по кроватке, так что через несколько лет уже пришлось отводить еще одну комнату для детей. Можно было бы рассказать, как Аврам, прибывши в свое поместье, стал облагораживать марский лес. Как в саду были проложены замысловатые дорожки. Как на берегу речки Вяжли были сделаны пруды каскадом: возле верхнего пруда беседка; вокруг тех, что ниже, скамьи. Как воздвиглись мостики с ажурными перилами. Как, наконец, недалеко от дома был поставлен таинственный грот -- "каменное здание, построенное среди леса, оригинальной своей архитектурой напоминавшее старинный полуготический замок, с высокими башенками по бокам центрального фасада, с крытыми галереями и переходами из одной части в другую... Все здание было из красного кирпича, нижний этаж центрального фасада сложен из больших неотесанных серых камней.
Но так сказать пока нельзя, ибо, хотя камень в Маре был положен в 799-м году, скорее всего только в 804-м действительно там началось строительство дома -- после того, как Аврам решил: "Я хочу, чтоб нам жить уже не в вяжлинском доме, и должен строиться от самого пола вновь. Я уже купил дом и перевожу в Мару, а в Вяжле все оставляю..."
Посему не будем пока возвращаться в Мару. Там пока только лес да овраг. Боратынские живут за пять верст оттуда -- в Вяжле, там, где Покровская церковь.
1800
В начале зимы Катерина Ивановна Нелидова вернулась из Эстляндии в Петербург. Получив разрешение государя, она стала безвыездно жить в Смольном. Время от времени Боратынские получали от нее недлинные письма: Катерина Ивановна нежно любила их обоих ("Черепаха всегда будет иметь свои права в моем сердце").
В Петербург возвращались новопрощенные, из Петербурга разлетались новоопальные. Катерина Ивановна не вступала в сношения с государем, до Аврама дело не доходило, и он по-прежнему жил в царстве забвения. Все, что ни делается, -- к лучшему, ибо совсем неуютно стало в Петербурге: "Вход для чиновников был уже ограничен; представление приезжих, откланивающихся и благодарящих, за исключением некоторых, было отставлено. Государь уже редко проходил в церковь чрез наружные комнаты. Строгость полиции была удвоена, и проходившие чрез площадь мимо дворца, кто бы ни были, и в дождь и в зимнюю вьюгу, должны были снимать с головы шляпы и шапки".
То ли дело в деревне!..
* * *
С июня прошлого года Александра Федоровна была брюхата сыном, и 19-го февраля он родился. Его назвали Евгением, что означает благородный : на благо рожденный и в благе родившийся.
* * *
8 марта 1800 года.
Вы не можете вообразить, дорогая Александрина, невыразимой радости, которую принесло прелестное письмо дорогого Абрама Андреича, благую и счастливую весть он нам сообщил. Я поздравляю от всего сердца трогательную маленькую маму с новорожденным...
Ваш друг Catiche.
* * *
Из всего того, что мы знаем о рождении первенца у Боратынских, письмо Catiche-- младшей сестры Lise Мордвиновой -- несомненное, современное событию подтверждение этого факта. Есть, правда, другое подтверждение, и тоже от 8-го марта, изумляющее своим противоречием первому: это -- запись, которую поп Вяжлинской церкви отец Ларион сделал в метрической книге: "У князя Аврама Андреева Баратынского сын Евгений родился 7 марта, крещен 8 марта". Отец Ларион вписал в графу рожденных 7-го марта и крещенных 8-го помимо благородного Евгения и двух вяжлинских мужиков: Василия и Ефрема. Что Аврам стал у отца Лариона князем -- не странно, ибо кому, как не князю, государь мог дать всю Вяжлю в услужение? Но вот то, что предыдущая пред тем запись была сделана месяц назад -- 8-го февраля -- и что там тоже отмечен не один младенец, а двое разом -- любопытнее. Да и далее, на той же странице метрической книги, рожденных 1-го апреля и крещенных 9-го -- тоже трое.
Всякое случается в жизни. Бывает так, что не рождаются -- не рождаются дети во всей округе, а потом -- один за другим: то по месяцу купель пылится, то несколько раз на дню воду надо греть, чтоб крестить, да всех родившихся в одночасье. Сомнительно, однако, сие. Вернее то, что крещены были младенцы Василий, Ефрем и Евгений в один день, а родились в разные. Что же касается именин последнего, так по святцам и на 19-е февраля и на 7-е марта выходит Евгений. Наш Евгений всегда праздновал именины 7-го.