Боратынский
Шрифт:
Аврам Боратынский.
* По-морскому: капитан 2-го ранга.
* * *
Накануне дня великомученицы Екатерины, ноября 23-го Павел послал в Смольный нарочных для вручения Нелидовой подарка. Та подарок отвергла. Через неделю государь сам посетил Смольный вместе с Марией Феодоровной и цесаревичем Александром Павловичем. Госпожа Делафон, вероятно, улыбалась, Катерина Ивановна была сдержанна.
Декабря 1-го Алексашинька Боратынский, вчерашний кадет, был взят в свиту к государю и сделан квартирмейстером. ("Чин сей поручичий; но место важнее гораздо чина".)
Декабря 5-го подполковнику Андрею
Декабря 11-го две тысячи душ Павел пожаловал в Смоленской губернии матушке Катерины Ивановны. Твердость Нелидовой была поколеблена. Она благодарила почти доверительно.
Декабря 18-го Петр Боратынский был сделан майором.
1797
В первый день нового года подполковник Андрей Нелидов был произведен в полковники, полковник Аврам Боратынский -- в генерал-майоры. В Зимнем дворце для Катерины Ивановны отвели особые покои. Вздохнув, она оставила Смольный и вернулась к Павлу.
* * *
Среди прочего по гвардии и армии ввели новый устав, составленный по прусскому образцу. Надо было учить уставу войска, разбросанные по губерниям. Учителей государь выбирал из бывших гатчинцев.
* * *
Г. генерал-майору и генерал-адъютанту Баратынскому.
Ехать вам в Киев и Тульчин осмотреть, все ли в порядке по предписаниям моим делается и все ли исполняется, нет ли злоупотреблений, равномерно привести часть Суворова в мирной обряд и распорядок.
Павел.
* * *
Граф Рымникский, фельдмаршал Суворов, в походах спал на соломе и ел сухари. Вставал в четыре утра, обедал в восемь-девять, тоже утра. Взял Измаил и Варшаву. От государыни он получил предписание готовиться к походу на якобинцев.
– - Безбожные, окаянные французишки убили своего царя, -- сказал фельдмаршал войску.
– - Они дерутся колоннами, и нам, братцы-ребята, должно учиться драться колоннами.
– - И войско училось драться колоннами.
О новых гатчинских правилах в армии фельдмаршал высказывался дерзостно. Павел не верил ему и посему послал в Тульчин, где тог стоял со своей дивизией, Аврама, видимо, наказав ему обнаружить непорядки во что бы то ни стало.
Сначала петербургский генерал явился в Киев. "Все вздрогнули, все ожидали видеть людоеда; тем приятнее все были изумлены, когда узнали сего почтенного, тогда еще довольно молодого человека, благонамеренного, ласкового, с столь же приятными формами лица, как и обхождения. Казалось, он приехал не столько осматривать полки, сколько учить их новому уставу, и он делал сие с чрезвычайным усердием, с неимоверным терпением, как будто обязанный наравне с их начальниками отвечать за их исправность. Он охотно разговаривал о своем государе и благодетеле, уверяя всех в известной ему доброте его сердца, стараясь всех успокоить на счет ужасов его гнева и чуть-чуть было не заставил полюбить его".
Когда генерал-майор явился в Тульчин, Суворова там не оказалось: он был в двенадцати верстах, в деревне.
– - Прикажите поскорее лошадей, -- велел Боратынский.
– - Я прислан государем императором.
– - Адъютант распорядился подать генералу
– - По приезде впустить, -- приказал фельдмаршал.
Они говорили два часа. Потом петербургский генерал вышел на крыльцо. К нему подскочил адъютант.
– - Ты куда?
– - спросил Боратынский.
– - За вами, ваше превосходительство, для получения ваших приказаний.
Сядемте вместе со мною.
За честь себе поставлю!
– - Боже мой!
– - сказал грозный петербургский инспектор.
– - Какое несчастие, что государю графа так оклеветали; я более ничего не желал, как того, чтобы государь хоть с час пробыл бы с ним в кабинете, для блага государства и отечества!..
Но что он мог сделать?
– - И 6-го февраля Суворов был отставлен без мундира.
А Аврам, едва вернулся из Тульчина, тотчас отправился с секретным поручением в Шлиссельбург, и 23-го февраля снова был в дороге.
– - Пока Аврам путешествовал, в Смольном, в торжественной обстановке и в присутствии высоких гостей из Зимнего, отпраздновали очередной выпуск благородных девиц, окончивших курс воспитания. Среди выпущенных была и Марья Андреевна Боратынская, по-домашнему Машурок, старшая из сестриц.
Аврам успел, видимо, по возвращении из Шлиссельбурга, проводить своего Машурочка -- она уезжала по последнему зимнему пути к батюшке до осени. Но число Боратынских в Петербурге не уменьшилось -- из Англии прибыл сухим путем обветренный Богдан (тотчас государь сделал его полковником *, а заодно и Илью, остававшегося до времени в Англии, повысил заочно до капитан-лейтенантов).
* Капитан 1-го ранга.
Павел, как его великий прадед, признавал одну личную выслугу. 17-го мая он дал Авраму полк: лейб-гренадерский.
Снова судьба свела Аврама с гренадерами. Только в сравнении с двумя сотнями пьяниц, коими он командовал под Фридрихсгамом восемь лет назад, теперь под его началом было без малого четыре тысячи человек, хорошо отрепетированных майором Эртелем (присланным государем в полк еще в ноябре).
Жил Аврам теперь в Офицерской улице, в доме хорошем и просторном. Двадцать человек одной прислуги.
Сие ль не счастье?
Но тороплива царская служба, и, едва принял полк, надо снова мчаться -теперь в Ригу, куда звал его еще майский государев приказ ("Господин генерал-майор и генерал-адъютант Баратынской. С получением сего отправьтесь немедленно для учинения инспекторского смотру над всеми пехотными полками Лифляндской дивизии и обо всем, что вами найдено будет, доносите прямо мне.
– - Пребываю вам благосклонный Павел").
* * *
16-го июня Аврам летел в Ригу, как и подобает генерал-адъютанту, видимо, с лицом, выражающим высокую служебную заботу, но с сердцем смущенным, ибо он, кажется, влюбился.
– - Александрина Черепанова, или Черепаха, как ласкательно дразнили ее подруги, воспитывалась с Машурочком и после выпуска из Смольного в феврале была определена фрейлиной Марии Феодоровны.
– - Свою сердечную заботу Аврам выдал нечаянно сестре: "От Черепановой тебе, сестрица, великие пени. Я уже от нее бегаю. Сделай дружбу, пищи к ней, она тебя сердечно любит".
– - Кто кого здесь более любит, сами понимаете, вопрос. Ответ не замедлит явиться: Аврам едет в Лифляндию с мечтой в душе.