Борджиа
Шрифт:
Между тем Лукрецию очень обрадовала новость о браке Чезаре: она не забыла, что именно ему она обязана своим счастливым браком с Альфонсом де Бисельи. Но ее муж и его сестра Санчия не разделяют ее радости, потому что теперь Чезаре и его отец стали их врагами: вступая в брак, герцог де Валентинуа вынужден был пообещать, что он будет участвовать в завоевании Неаполя и Миланского герцогства. Санчия находит предлог, чтобы жестоко поругаться с папой, своим свекром: командующий папской гвардией напал на ее мужа Джофре на мосту Сант-Анджело и ранил его. Молодая женщина считает это происшествие проявлением враждебности папы по отношению к арагонцам. Таково же мнение ее брата Альфонса. После бегства кардинала Сфорца в июле Альфонс охвачен паникой. Даже любовь Лукреции не в состоянии его успокоить. Рано утром 2 августа 1499 года он бежит из Рима. Его
Оттуда он пишет письмо своей жене, приглашая приехать к нему. Но, будучи на шестом месяце беременности, Лукреция не склонна пускаться в подобные авантюры, а папа приказал хорошенько охранять дворец Санта-Мария-ин-Портику: узнав о бегстве Альфонса, он разразился бранью в адрес короля Фредерика и его семьи. Он мстит, приказав непокорной и дерзкой Санчии немедленно уехать в Неаполь, но так как она отказывается, он угрожает «вышвырнуть ее вон». Наконец 7 августа разъяренная Санчия едет в Неаполь. Джофре и Лукреция остаются одни.
Чтобы отбить у своих детей охоту ехать к своим супругам, Александр придумывает для них почетную миссию: 8 августа он назначает Лукрецию, которой едва исполнилось 19 лет, губернатором Сполето и Фолиньо; эту высокую должность до сих пор занимали только кардиналы или прелаты. Ей в помощь он назначает совершенно неопытного в политике Джофре.
В день своего назначения, перед отъездом, Лукреция, ее брат Джофре и ее кузен по мужу Фабио Орсини встречаются на паперти собора Святого Петра. Не сходя с мулов, они кланяются понтифику, который из своей лоджии благословляет их. Кортеж в сопровождении многочисленных вьючных животных отправляется в путь. Лукреция сидит в специальном седле, чтобы подняться туда, ей поставили крытую шелком скамеечку. Так как срок беременности уже достаточно велик и папа хочет избежать нового выкидыша, он приказал приготовить другого мула с носилками, матрасами и одеялами — все красно-коричневого цвета с золотистым отливом, вышито цветами, а также две подушки из белой узорчатой ткани. От жаркого солнца ее укрывает прекрасный балдахин. В таком роскошном экипаже будущей матери ничто не угрожает.
Капитан дворцовой гвардии, губернатор Рима и посол короля Неаполитанского провожают детей папы из Ватикана до моста Сант-Анджело. До самых Ворот Народа Лукреция и Джофре едут, сопровождаемые длинной процессией священников, идущих по двое, и огромной толпой. Такой пышный антураж, по мнению папы, придает особое значение миссии, которую он доверил своей дочери. Отправляя своих детей в Сполето, главную папскую крепость к северу от Рима, Александр VI показывает, что он решительно стал на сторону короля Франции, армия которого в этот самый момент завоевывает герцогство Миланское при активном участии Чезаре Борджиа. Лукреция и ее брат, через того же Чезаре связанные с неаполитанской династией, в соответствии с его волей должны предать интересы своей новой семьи и удерживать Сполето, чтобы помешать неаполитанским войскам прийти на помощь герцогу Миланскому.
Кортеж медленно продвигается под палящим августовским солнцем. 14-го жители Сполето встречают прибывших триумфальными арками, украшенными цветами. Лукреция принимает приветствия горожан, проезжает через весь город и поднимается к крепости, примыкающей к отрогам Монтелукко, поросшим темным дубовым лесом: эта мрачная резиденция была когда-то построена ломбардцами и в прошлом веке реставрирована кардиналом Альборнозо. Она возвышается над городом, который находится под ее защитой, и легко может потушить возникшие там волнения. Приоры приветствуют дочь папы. По ее приказу им зачитывают два бреве, облекающих ее властью. Папа приказал, чтобы его дочери выплатили 1260 флоринов за 5-месячное исполнение должности губернатора — с 13 августа по 31 января. Вместе с ней губернатором был назначен Чезаре: таким образом, Лукрецию, скорее, нужно считать вице-губернатором. В признание преимущества Чезаре жители Сполето должны выплатить ему 1440 флоринов. За назначение брата и сестры город обязан выплатить специальную контрибуцию в 2700 флоринов. Но Лукреция не ограничивается пустым представительством. Она прилагает усилия, чтобы хорошо управлять городом: за счет коммуны она организует корпус конной жандармерии для помощи полиции; она обязывает Сполето и соперничающий с ней город Терни заключить трехмесячное
После того как 4 сентября Франческо Борджиа, сын Каликста III, вступил во владение ими от имени Лукреции в качестве казначея Святого престола, Александр VI сам направляется в Непи 25 сентября. Он встречается с супругами и уговаривает свою дочь вернуться рожать в Рим.
Папа назначает французского кардинала Перо, друга Людовика XII, легатом вместо кардинала Джанни Борджиа. Теперь Лукреция может оставить свой пост губернатора Сполето.
14 октября в сопровождении своего мужа и брата Джофре Лукреция въезжает в Рим. У ворот города их встречают мимы и жонглеры папы.
Для детей Борджиа наступил очень удачный момент. Ничем не рискуя, Чезаре приобрел престиж военного во время французского завоевания Ломбардии. 12 августа, покинув Асти, французская армия захватила герцогство Миланское. Крепости сдавались с исключительной легкостью, настолько грозными были осаждавшие. Людовико Моро планировал остановить французов у Александрии, своей самой сильной крепости, а затем, в случае необходимости, отступить к Павии. Но в его войсках царит самый ужасный беспорядок. И в конце августа не подошли на помощь обещанные армии короля Неаполитанского и Генуэзской республики. Людовико разорился, собирая войско из швейцарских и немецких наемников. Ему пришлось сражаться на двух фронтах: против французов и против Венеции, которая для захвата Гвиара д’Адда и Кремоны направила на восток сильную армию.
Александрия была не в состоянии долго сопротивляться осаде 40-тысячного войска. В ночь с 28 на 29 августа ее гарнизон под командованием Галеаццо Сан-Северино оставляет город. Людовико видит в этом событии подтверждение мрачных предсказаний своих астрологов. В отчаянии он отправляет в Германию своих двух сыновей и брата, кардинала Асканио Сфорца. Павия капитулирует, 2 сентября Милан открывает ворота французам, а 17 сентября губернатор Миланского замка Бернардино да Корта сдает его. Людовико бежит в Тироль к Максимилиану, супругу его племянницы Бьянки Марии. Теперь ничто не может помешать королю и его штабу торжественно вступить в Милан.
5 октября король подъехал к городу, а 6-го утром вошел в него. В костюме, расшитом золотыми ульями и пчелами, в герцогской шапке, под золотым балдахином едет король в сопровождении главных сановников Франции и дружественных итальянских сеньоров. В его свите — кардинал д’Амбуаз и герцог Савойский, кардиналы Джулиано делла Ровере и Джанни Борджиа, последний недавно назначен легатом при короле Франции в Италии. За кардиналами едут представители Венеции, затем герцог Феррарский Геркулес I д’Эсте, отец покойной супруги Людовико Моро, идущий рядом с герцогом де Валентинуа, впереди маркиза Мантуанского и маркиза де Монферра. Снова, как и при въезде в Шинон, все восхищаются багажом Чезаре, который везут вьючные животные в накидках из бархата и золотой парчи с гербом Чезаре Борджиа Французского: бык и ленты семейства Омс объединены в нем с лилиями Франции. Дипломат Балдассар Кастильоне выражает радость по поводу того, что своей пышностью и роскошью герцог де Валентинуа компенсирует распущенность французских оккупационных войск, превращавших дворянские дома и сам замок в зловонные конюшни.
Новость о миланском триумфе, к которому оказался причастен его сын, наполняет радостью сердце понтифика. Еще больше его радует весть о рождении сына у Лукреции в ночь с 31 октября на 1 ноября. Александр настолько счастлив, что еще до восхода солнца оповещает о счастливом событии всех кардиналов, послов и дружественных ему сеньоров: каждый из них вознаграждает гонца 2 дукатами, как с завистью записывает Буркард, который сам был не прочь получить свою долю. Церемониймейстер полностью поглощен подготовкой крестин, которые должны стать особенно торжественными: ведь речь идет о первом законнорожденном внуке папы, который решил дать ему свое собственное имя — Родриго.