Боруэлла

Евдокимова Наталья

Вдруг к Борьке подбежала незнакомая девочка — чуть старше Вадика, и протянула листочек и ручку.

— Борь, дай автограф, пожалуйста, — попросила она.

— Откуда ты меня знаешь? — удивился Борька.

— Какая разница! — обижено заявила незнакомая девочка. — Ну не жадничай, дай автограф.

— Я вроде не знаменитость…

— Будешь! — уверенно сказала девочка.

Борька пожал плечами и расписался. Девочка довольно посмотрела на лист бумаги и серьёзно поинтересовалась:

— А тебе автограф дать?

Борька уже ничего не понимал.

— Ну,

давай… — недоумённо сказал он.

Девочка кивнула, оторвала от листа неровный клочок и расписалась. Подумала, поджав губы, и на обратной стороне нарисовала человечка. Смешной он получился, забавный. На каждой руке всего по три пальца, на голове странная шапка, и язык показывает.

— Корявый немного, но сойдёт, — сказала девочка и объяснила. — Обычно тут самостоятельно дорисовывают ещё одного человечка и всегда носят с собой.

— Зачем?

— Ну… для удачи, — сказала девочка. — И чтобы дружба была. И вообще… Да! Теперь ты мне нарисуй человечка!

Борька вздохнул и, как умел, изобразил некое подобие человека. Девочка расцвела.

— Спасибо! Ой, мне пора. Очень пора! Меня на секундочку отпустили, а я уже час гуляю. Если я задерживаюсь, брат очень сердится. Пока!

— Пока… — пробурчал Борька.

Она побежала, Борька посмотрел ей вслед. Вдруг она остановилась и крикнула:

— Я забыла! Тебе брат и Яська привет передавали!

— А кто твой брат? — крикнул Борька.

Девочка улыбнулась:

— Тёма!

«…В тот день мы вернулись очень поздно. В нашей квартире горел свет, а у окна стояли родители. Я помахал им рукой…»

7. Экспериментаторы

Петька долго готовился к важному разговору с папой. Сначала он ждал, пока папа придёт с работы — это была самая длительная часть подготовки. За это время Петька достал листочек и ручку, чтобы отметить пункты предстоящего разговора. Под листочек он подложил первую попавшуюся книжку, которую на всякий случай внимательно изучил. Папа пришёл, когда процесс изучения книги достиг пятидесятой страницы, а лист для записей был по-прежнему чист. На подготовку оставалось совсем немного времени. Впереди был ужин, и Петька, как бесстрашный воин, решил его пропустить — для пользы дела. Этот план нарушили коварные запахи, доносившиеся со стороны кухни и мама, которая позвала Петьку кушать. Всё было против него в этот день! Именно поэтому в бой, вернее, в разговор, Петька пошёл безоружным. Будь что будет!

Папа читал книгу, когда Петька решительно вошёл в комнату. Чтобы привлечь внимание, Петька торжественно протрубил что-то вроде: «Тарарарам-там-там!» И участливо спросил:

— Ты не занят?

Папа демонстративно положил книгу на диван.

— Пап, а пап! — заискивающе сказал Петька. — Мне очень нужна твоя профессиональная помощь!

— Задачку решить? — попытался угадать папа.

Петька сморщил нос:

— Ну… в общем… да. Есть тут одна задачка.

— Задачки, — папа поднял вверх указательный палец. — Решай сам. Своими мозгами скрипеть

нужно. Ты что хочешь, чтобы они у тебя атрофировались?

— Не хочу, но… Моих тут мозгов не хватает, — вздохнул Петька. — Просто задачка не из школьного курса.

— А! — заинтересованно сказал папа. — Неужели про девочек?

— Такие я и сам решу, — успокоил папу Петька. — У меня другая, научная. Я тут думал-думал…

Папа недоверчиво посмотрел на сына.

— Ну что я уж и подумать не могу! — обиделся Петька. — Что ж у меня, серого вещества нет, что ли? У меня, папа, кстати, костюм, в котором я в школу хожу, серого цвета. И носки… Смотри!

Петька продемонстрировал носки, достав их из карманов.

— Положи носки обратно, пожалуйста, — спокойно попросил папа. — И давай по существу.

— Вот скажи… — нерешительно начал Петька разговор по существу. — Если бы человек мог слышать всё… вплоть до воздуха, до кошек всяких и деревьев. Мог бы слышать достаточно далеко — сквозь стенки, например. И мог бы синтезировать любой голос — любой громкости, и говорить мог со всем подряд — с воздухом, с кошками, деревьями и тумбочками… Как бы человек мог бы такое умение применить?

— И у кого это у нас такие способности вдруг появились? — улыбнулся папа.

— Ну, допустим, у меня, — сказал Петька и подмигнул.

— Хорошо, допустим, — сказал папа и тоже подмигнул. Что же в детстве он тоже был фантазёром! Почему бы и не разнообразить фантазии собственного сына…

— Только про то, что можно быть шпионом и можно проникать в квартиры, не надо! До этого мы уже… я уже сам додумался, — уточнил Петька.

— Ну вот еще, буду я сыну всякую уголовщину предлагать! — воскликнул отец возмущенно.

— Вот и я думаю, что не совсем подходит.

— Совсем не подходит! Ладно, сейчас подумаем… — сказал папа и задумался. Затем пробурчал себе под нос:

— «Крошка-сын к отцу пришел, и сказала кроха — как мне сделать хорошо и не сделать плохо…»

— Уж будь добр — скажи, — потребовал Петька.

— Есть такая книжка — «Понедельник начинается в субботу», — сказал отец вдумчиво, — так вот, там один волшебник стал абсолютно всемогущим. Но с условием, что он ни одним своим чудом не навредит кому-нибудь. И знаешь, что из этого получилось?

— Мир рухнул? — предположил Петька.

— Да ничего не получилось. Он не смог ни одного чуда совершить, потому что невозможно сделать что-нибудь и никому не навредить.

— Уж был добр — сказал, — насупился Петька.

— Ладно, — оборвал мораль отец. — Но науке любые возможности, безусловно, полезны. Например, есть эффект двадцать пятого кадра. Это когда каждый двадцать пятый кадр в секунду, не видимый человеку, содержит информацию, которую человек бессознательно запоминает. Явление гиперзапоминания — тебе, я думаю, это будет интересно. Можно, например, синтезировать речь, в которой каждая следующая фраза повторяется другим голосом. Если в быстром темпе говорить это человеку, вполне возможно, будет легче удержать внимание эффектом новизны и добиться похожего эффекта двадцать пятого кадра…