Босс для Красной шапочки
Шрифт:
– Чушь!
– фыркает Полинка, но глаза торопливо отводит в сторону, выдавая нечистую совесть. Обычно врет она виртуозно, но сейчас слишком встревожена своим будущим, чтобы качественно притворяться.
– Очень весомый аргумент. А правду сказать слабо?
– Отстань!
– Если не скажешь правду, - зло говорю ей, - то я очень подробно расскажу всем, что ты устроилась в гостиницу с единственной целью охмурить Волчарина! До Валерии Игнатовны эти слухи дойдут очень быстро, уж поверь. И тогда она первая от тебя избавится.
Однокурсница с шумным раздраженным вздохом
– Ладно, ладно, успокойся уже!
– снова шипит она, опасливо приглушая голос.
– Допустим, в номер Сусаева я тебя специально попросила зайти. Просто надеялась, вдруг он там, и вы опять сцепитесь... а потом тебя выпрут из горничных за очередной скандал. И на этом всe! Ничего такого криминального я не планировала, ясно? А про флешку ничего не знаю, серьезно!
– Как это вообще произошло?
– Да без понятия я! Сначала Сусаев вдруг вызвал администратора... потом приехал родич одного из боссов корпорации «Сэвэн»... ну, тот кавказец с ужасным носом. Как начал прессовать меня насчет этой флешки, так я чуть кирпичей не наложила! Знаешь, мне кажется, в шестой номер кто-то действительно со стороны влез. Не из наших.
– Ну, тогда клиент сам виноват, в сейф надо ценные вещи прятать, - констатирую я угрюмо - Гостиница за таких идиотов ответственности по закону не несет.
В полицейском участке пришибленную Полину сразу провожают в кабинет того самого смуглого мужичка в погонах и плотно прикрывают дверь. А меня отводят в зарешеченную комнатку - кажется, такая в народе называется «обезьянником».
Я вхожу туда уже без возражений и плюхаюсь на самую дальнюю скамью.
Настроение - хуже некуда. В голову как назло лезут беспокойные мысли о том, что я толком даже прав своих не знаю и никогда ими особо не интересовалась. А то, что случайно узнавала из новостей в интернете, мгновенно выветривалось из головы за ненадобностью. Единственное, что помню, это киношные клише, вроде «вы имеете право хранить молчание и сделать один звонок». Негусто...
Блин, вот выйду отсюда, вызубрю свои гражданские права от и до! А то как их качать в подобной ситуации, если понятия не имеешь, какие именно аргументы приводить в свою защиту?
С тяжким вздохом прислоняюсь спиной к стене и сижу в прострации некоторое время.
После таких приключений бабуля все местные органы на уши поставит гневными заявлениями. А я потом в универе буду разгребать кучу стремных слухов о своей персоне. Как будто мне мало издeвок от Полинки и ее подружек.
– За шо загребли?
– слышу грубо-хриплый женский голос и вздрагиваю.
Только сейчас заметила, что сижу в «обезьяннике» не одна. Просто половина камеры находится в тени, и фигуры каких-то грудастых девиц в коротких юбках сливаются с полумраком. Вид у них не очень располагает к общению, да и вонючим перегаром от обеих несет так, что хоть стой, хоть падай. Поэтому я уклончиво бурчу:
– По ошибке.
И сразу отворачиваюсь.
Но ответ приходится самой любопытной не по вкусу. Кажется, каким-то боком он задел ее нетрезвое самолюбие.
– Эй, я тя нормально спрашиваю!
– она шатко встает со своего места, даже не пытаясь поправить
– Че ты тут нос воротишь, ледю изображаешь, э..?
Звонкое цоканье каблучков по коридору полицейского участка прерывает неприятную сцену. Между прутьев решетки по ту сторону появляется чрезвычайно довольная однокурсница.
– Ну что, Зайцева...
– тянет Полинка с насмешливым высокомерием.
– Я перед законом чиста, и меня уже отпустили. А вот к тебе у наших доблестных стражей правопорядка есть вопросики. Только сейчас они так заняты, так заняты... Возможно, тебе придется провести здесь всю ночь, пока протокол не составят! Так что приятного времяпровождения...
– она бросает брезгливый взгляд на моих вульгарных соседок, - ... в такой чудесной компании!
– Любишь радоваться проблемам других людей?
– огрызаюсь я.
– Смотри, как бы кармой по кумполу за это от судьбы не прилетело.
– Ой, мне так страшно, - цинично ухмыляется Полинка.
– Оставь бабкины суеверия для себя, мне они неинтересны. Кстати...
– она делает шаг ближе к решетке и понижает голос до шепота.
– Скажу по секрету, тебя точно решили сделать крайней. Типа это ты украла флешку и уничтожила из глупой мести.
От предчувствия грядущих неприятностей меня пробирает колючим холодком.
– С чего ты так решила?
– уточняю тревожно.
– Начальник участка с кем-то по мобильному в своем туалете обсуждал, а я подслушала. На пропавшей флешке был компромат с видеопереговорами о похищении девушки какого-то Боярова, и у нашего постояльца из-за этой пропажи огромные проблемы. Там плотно замешан один местный авторитет, и за его подставу никому мало не покажется.
– Девушка!
– недовольно вмешивается дежурный полицейский, прерывая ее злорадный шепот.
– Здесь вам не изба-говорильня. С задержанной общаться запрещено. Вас отпустили? Отпустили. Попрошу освободить помещение!
– Уже ухожу!
– стреляет глазками в его сторону однокурсница.
– Не скучай, Мариночка. Пока-пока!
После ее ухода время превращается в вязкую кашу. Никто из представителей власти не обращает на меня никакого внимания, как будто я сделалась невидимкой или каким-нибудь сознательно забытым всеми узником замка Иф.
Обычные граждане и сотрудники полиции без конца снуют туда-сюда по коридору. Кто-то из тех, кто торчит в ожидании приема возле кабинетов или стойки дежурного, глазеет на меня и бухих девиц с жадным любопытством.
Тут уж хочешь не хочешь, а действительно почувствуешь себя мартышкой, запертой в клетке зоопарка!
Когда за окном сгущаются сумерки, я начинаю тревожиться не на шутку. Потому что даже моих соседок увели для беседы под протокол и уже вернули обратно в «обезьянник», а про меня так и не вспомнили. Наверняка это незаконно, вот так без обвинений и каких-то объяснений держать меня взаперти...
Тем временем в проходной полицейского участка основной поток посетителей иссякает. Дежурный заводит неспешную беседу с техническим работником в спецовке и внимательно слушает, как тот толкует про неисправности в системе видеонаблюдения.