Босс на блюдечке
Шрифт:
— Доброе утро, Ксения, я не помешала?
Я отрываю голову от ноутбука и в легком замешательстве смотрю на посетительницу. Когда до моего забитого цифрами мозга доходит, кто сейчас стоит на пороге моего кабинета, я спешно вскакиваю с места:
— Ох, здравствуйте, Екатерина Валерьевна! Ну что вы, о чем речь. Простите, я не ожидала вас здесь увидеть, поэтому так и растерялась поначалу. Вы… к Демьяну?
За спиной матери Демьяна маячит потрясенно-возмущенное лицо Анастасии Викторовны, которую явно сердит сам факт моего личного знакомства с семьей босса.
— Ох, не стоит волноваться, Катенька, — Екатерина Валерьевна отказывается от предлагаемой секретарем чашки кофе, — я ненадолго, просто хотела пригласить Ксению на обед. Надеюсь, — обращается она ко мне, — вы мне не откажете?
У меня вагон и маленькая тележка неотложных и не очень дел, но прямо сейчас передо мной стоит будущая свекровь Эмилии, поэтому я не смею сказать нет.
— Ну что вы, я с удовольствием с вами пообедаю. Где желаете перекусить?
— Демьян рассказывал, что здесь есть неплохой кафетерий. Я там никогда не была, к тому же, мне не хотелось бы надолго отвлекать вас от ваших обязанностей, поэтому почему бы нам не сходить туда?
— Да, конечно, кафе здесь действительно замечательное.
Так, обмениваясь ничего не значащими фразами, мы спускаемся на второй этаж. Екатерина Валерьевна с любопытством изучает компанию изнутри, отмечая произошедшие в здании с ее последнего визита изменения. Кафетерий же приводит ее в восторг:
— Все выглядит так аппетитно, что я даже не знаю, что выбрать! Ксения, может, вы мне что-нибудь посоветуете?
Я рекомендую ей свои самые любимые блюда, мысленно теряясь в догадках, зачем я ей понадобилась. Мозг выдвигает единственно разумное решение: она хочет узнать, как дела у Эмилии. Пока это единственная рабочая версия, на которой я решаю остановиться.
— Прошу, скажите, что я ошибаюсь, — в голосе Екатерины Валерьевны я слышу явственное сожаление, — но мне отчего-то кажется, что большинство смотрящих на вас людей в этом зале испытывают по отношению к вам… антипатию.
— Боюсь, что нет, — я осматриваюсь по сторонам. Большинство замеченных на подглядывании утыкаются в свои тарелки, — меня многие недолюбливают. Но к Эмилии относятся иначе, — спешно добавляю я, — она работает здесь всего ничего, но у нее уже множество хороших знакомых и приятелей.
Однако Екатерину Валерьевну отчего-то больше интересует отношение окружающих ко мне:
— Но почему… к вам так относятся? Это из-за моего сына?
Удивленно задираю брови: причем тут Демьян?
[1] Outlook — корпоративная программа
45
— Нет, что вы, это из-за моего характера. Видите ли, я несколько… неприятна в общении, — хамовата, нагловата, подловата, но не говорить же об этом вслух? — поэтому ко мне не особо тянутся.
Наступает ее очередь удивляться.
— Неприятна в общении? Ксения, вы слишком к себе критичны. Пусть я недолго вас знаю, но общение с вами доставляет мне истинное удовольствие. Должно быть, эти люди слепы, раз они не видят, насколько вы очаровательны.
Этот неожиданный комплимент заставляет меня покраснеть. Я даже радуюсь, что не пила в этот момент воду, ибо непременно бы тогда поперхнулась.
— Вы слишком ко мне добры.
— Отнюдь. От окружающих вас выгодно отличает здравый смысл, практичность и доброта, а еще, — Екатерина Валерьевна лукаво улыбается, — Ирина права: вы секси.
Я готова сквозь землю провалиться — и это при этом, что я не помню, когда в последний раз меня так смущали чьи-то слова. Я все-таки отпиваю воду, чтобы скрыть замешательство.
— Вы хотели поговорить об Эмилии?
— На самом деле я просто проезжала мимо и решила заглянуть, узнать, как у вас дела. Не только у Эмилии, но и у вас.
— Все замечательно. Она почти освоилась, делает большие успехи, я уверена, что Демьян будет очень рад ее достижениям.
— Вы так говорите, будто он не радуется вашим.
Я непроизвольно хмурюсь, вспомнив нашу последнюю стычку с боссом.
— На самом деле, он мной немного недоволен… Ох, простите, не берите в голову, просто рабочий момент.
— Нет, что вы, мне интересно знать, из-за чего мой сын так вами недоволен.
И я с какой-то детской обидой ябедничаю ей, что Демьян не отстает от меня со своим английским. Ну вот никак! Сдался ему этот язык!
Екатерина Валерьевна с улыбкой выслушивает мою жалобу:
— Демьян вырос на Шекспире, — говорит она, когда я выдыхаюсь. — И частенько перечитывает его в оригинале. Вероятно, ему хочется, чтобы он мог разделить свое увлечение с вами.
— Но я-то тут при чем?! — в сердцах восклицаю я. — Вот пусть и перечитывает сам своего Шекспира, чего он ко мне-то с этим пристал!..
Екатерина Валерьевна смеется, и тут до меня доходит, кому я жалуюсь на своего начальника.
— Простите, — винюсь я, спрятав лицо в ладонях, — я просто сошла с ума.
— Отнюдь, я очень рада, что вы открылись мне с новой стороны. Знаете…
Когда наша беседа подходит к концу, я вдруг с удивлением понимаю, что мы разговаривали почти полтора часа. Это заставляет меня испытать внутренний шок: еще никогда я не забывалась настолько, чтобы потерять счет времени, но с Екатериной Валерьевной так легко общаться… Темы для обсуждения возникали словно из ниоткуда, стоило исчерпать одну, как тут же появлялась другая, а неожиданная схожесть интересов по многим вопросам сблизила нас еще больше. В какой-то момент я почти позавидовала Ирине: хотела бы я, чтобы у меня была такая понимающая и замечательная мама. Моя же собственная…
Мы обмениваемся с Екатериной Валерьевной номерами телефонов, и я сама не понимаю как, но мы договариваемся встретиться с ней в городе на выходных и вместе отправиться по магазинам. Только после расставания с ней до меня доходит тот факт, что приняв ее предложение провести вместе время, я пошла вопреки собственным принципам — и, чтобы успокоить совесть, мне приходится пообещать себе, что это будет первый и последний раз, когда я поддаюсь подобному соблазну — а потом я вновь уйду на второй план, привычно выдвинув вперед Эмилию и ее интересы.