Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку
Шрифт:
— Вот-вот, — поддакнул непонятно чему Саймон. — Короче перессорился с парочкой выкрашенных в жёлтый цвет куриц, доказывая, что ты норм. Бла-бла-бла, — так и представила как он миловидное лицо скривил, да глаза кверху закатил, выражая скукотищу, — и тут опа-опа-па, тебя шлюхой назвали! — громыхнула новость. Я улыбаться перестала, даже чуть поперхнулась. Чего боялась, на то и нарвалась!
— Я бы за это… — подавилась негодованием, хотя на деле, не знала, как бы поступила. Не драться же…
— Знаю, детка, — заверил в солидарности Саймон. — Подло за глаза
— Да ты что? — пшикнула я, теперь подавившись смешком. — Зря наверное… — а гаденькая часть меня, ладошки потирала.
— Что значит зря? — возмутился Саймон. — Крис, ей в фирме Кирсанова не место! — категорично заявил. — Самомнения столько, что нам двоим и амбициозным в одном коллективе не выжить.
Мысленно прикинула: Саймон и Светлана, а из все кандидатов, у нас была всего одна дама с такими именем, — и высокомерия в ней было хоть отбавляй. Так вот Польски и Светлану рядом поставила…
Да, тяжко. Вражда, вечные ссоры. Они если не развалят фирму, то поубивают друг друга.
— И ладно бы заносчивость и кольцевание пальцев, простить можно, если бы она выглядела на отлично. А она… — Саймона распирало от переизбытка чувств и негодования. — Ты бы видела в чём она пришла? Кем надо быть, чтобы носить в офис ТАКОЙ пуш-ап? Да её шарики выпрыгивали из чехлов, как мячики из тренажера для теннисистов! Пиу-пиу! В общем, пока она там носилась, спасая документы, я достал твой номер. Та-даам! Потому и спрашиваю, что надо? Апельсинки? Сок…
— Саймон… — меня наоборот накрыло такой благодарностью, что уже была готова расплакаться. Я правда не понимала, чем заслужила его внимание и такую протекцию. Макс — жених и тот времени не нашёл справиться, куда я пропастилась, а чужой человек…
— Детка, для тебя, просто Сэм. Я всегда ценю тех, кто мне руку протягивает, — в тоне мелькнуло нечто нежное и преданное, будто Польски желала сказать что-то другое, более искреннее и ненаигранное. То, что его бы показало в ином свете, но упорно умалчивал, чтобы никто не узнал, какой парень на самом деле. Не пустомол и балагур, а личность глубокая и понимающая.
— Но я ничего…
— Давай в это верить, — перебил бесшабашно Сэм. — А теперь говори, не то обижусь!
Я секунду пожевала губу, всё ещё сомневаясь, что имела права на эксплуатацию считай стороннего человека, но в итоге, жажда комфорта и человеческого участия победили:
— Сэм, можешь привезти постельное… расческу, не знаю… всё! — выпалила смущённо, толком не осознавая, что может заключаться в этом крамольном “всё!”, но однозначно сейчас оно вмещало именно “всё!”
— Ни слова больше, фея моя! — торжественно пропел Сэм. И я не сомневалась — у меня будет всё, что нужно!
Саймон приехал через час. Затаренный под завязку. Я конечно со врачом поговорила, заверив, что это мой сводный брат, но думаю, не договорись
Господин Польски вошёл эффектно. Распахнул дверь, подмигнул бабе Нине и с пафосным:
— Детка, лови самое необходимое! — плюхнул баулы возле койки.
— Я тебе так признательна! — заверила от чистого сердца.
Обменялись несколькими поверхностными фразами, и Сэм скептически бровь поднял:
— Значит твой козёл не нашёл времени, а друзей кроме меня нет? — причём в тоне скользнуло не то, чтобы удивление, скорее философская задумчивость, которая не стала для него новостью.
Я мотнула головой.
— В институте подружки появлялись только у тех, кто ходил на общие тусовки, в кафешки и на вечерние променады с глинтвейном. А я… варила борщи со второго курса, — отшутилась с легкомыслённой улыбкой. Хотя не чему тут улыбаться.
Я привыкла об этом думать именно в таком направлении. Так легче. Не нужно выискивать других, более глубоких причин. Да и не лгала. По сути вот так банально проходила моя студенческая молодость.
И на прогулки после быта и домашних заданий, сил просто не оставалось. Да и ходить со всеми развлекаться стало не интересно. Пропустила один праздник, второй, третий и уже не очень-то в теме о чем они говорят, что слушают. В двадцать лет ты меняешься просто на глазах день за днём. А я так и зависла на девятнадцати.
— Ты такой волшебник, Сэм… — промурчала я, с любовью расправляя новое постельное бельё на койке. Не покупное, к слову. Домашнее, выстиранное.
— Неет, я только учусь, — хмыкнул Сэм, жадно следя за моей реакцией. — Был бы волшебником, я бы тебя вот от этого совершенно не топового ошейника избавил! — брезгливо пальчиком повёл на мою красоту.
— Это ерунда, — отмахнулась я, с блаженством ложась на хрустящее постельное. — А вот это… — втянула воздуха, наслаждаясь запахом свежести — настоящее волшебство: больничка и такое бельё!!!
— Мама постаралась, — цыкнул Сэм.
— Ты с мамой живёшь? — даже перестала блаженно улыбаться и мурчать, точно сытая кошка. Я думала Сэм эдакий гуляка из стильного лофта.
— Угу, — Польски неопределённо мотнул головой. — Мы с ней такая команда. Просто фантастика! — подтвердил слова красноречивым жестом. — Она упаковала резаные мытые фрукты, — ткнул на оставшийся пакет возле койки, до которого мои ленивые руки не дошли. — Лимоны, чай… В общем полный набор. Я и купил-то только так. Мыльно-рыльное.
Меня тронула до глубины души такая забота от мамы Сэма, и самого Польски. А я ведь с ним беседовала впервые после собеседования, а женщину даже ни разу не видела.
— Ах, ну да, — улыбка Саймона стала шире. Парень из бокового кармана принесённой сумки-баула выудил пачку. — Маман заверила, что без этого в больнице делать нечего! — торжественно водрузил на тумбочку колоду карт.
— Да? — изумилась я не на шутку.
— Сказала, что этим можно даже денег поднять, — хмыкнул значимо Польски.