Бой с тенью
Шрифт:
— Балахон сказал… что нас уничтожат? — спросил Федор, нервно теребя пуговицу.
— Да, — Андрей снова лег.
— Всех? — Пуговица оторвалась.
— Всех, Федя… и навсегда…
Курилович выронил пластиковый кругляшок и снял очки. Его руки размашисто дрожали, но в остальном он вел себя вполне достойно. Он даже нашел силы высказать предположение:
— Наверное, Тень начала новую атаку… теперь уже против людей. Иначе бы у нас осталось побольше времени…
— Да… но теперь время вышло, — Соловьев зажмурился. — От греха подальше… всех пособников Проклятия — к стенке… Логично, черт возьми. Только глупо. Гораздо умнее было бы просто сказать: ребята, не майтесь дурью, сделайте так-то
— Думаю, нет, — Федор удрученно вздохнул. — Жалко, что они не такие умные…
— Вера!
Голос Евгения утонул в сочном протяжном звуке, разлившемся по улице упругой волной. Прежде чем обернуться, Вера невольно присела, и, видимо, это спасло ее от неизвестного снаряда, который коротко свистнул над головой и пробил в стене дома полуметровую брешь. Клубы пыли и косой ливень обломков сделали Веру невидимой для Логинова, но не для стрелка. Странное оружие снова провыло, и под ногами перепуганной девушки вздыбился асфальт. Евгений в два прыжка оказался рядом с Верой и сильно толкнул ее в плечо. Она отлетела к продырявленной стене и рухнула в глубокую яму перед полуподвальным окошком… …Логинов прыгнул следом, но в эту секунду прозвучал новый выстрел, и майора отбросило на несколько метров к углу выступающего из общей линии дома. Евгений, чувствуя, как в груди разливается холод, попытался встать, но ноги подкосились, и он сполз по стенке на асфальт. Говорить майор не мог — легкие отказывались выдавливать воздух, — и потому он произнес свое последнее слово одними губами: «Вера…» Мир вокруг закружился, потек цветными разводами и ручьями и в конце концов просочился сквозь черное сито ватной тишины и покоя. Евгений плавно опустил подбородок на развороченную ужасным зарядом грудь и прикрыл глаза. Никакого яркого света или провожатых в потусторонний мир он не видел. Наверное, потому, что не хотел. Никогда в жизни он не нуждался ни в утешении, ни в поддержке, не требовалось этого ему и сейчас. Умирать Логинову было не больно и не страшно. Это было просто никак… Жаль было только, что поблизости нет Веры… Но, главное, она уцелела… Она… она… Майор завалился на бок и затих… …Оружие принялось выть без остановок, и на голову Вере посыпался щебень, обломки кирпича, пыль, грязь и песок. К тому моменту, когда завывания стихли, на спину девушке давил уже толстый слой мусора. Она пошевелилась, стряхивая его с себя, и подняла голову. Прямо перед ее лицом встал чей-то ботинок. Вера с трудом села и протерла глаза. Яму с ней разделил «тунгус» по прозвищу Дохлый. На девушку он не обращал внимания, поскольку был занят своим любимым делом. Он сосредоточенно выискивал цель.
— Настильная траектория, значит, где-то в подворотне… — бормотал Дохлый. — Сейчас, голубчик… сейчас…
— Дохлый, где Женя?
— Сейчас… — казалось, снайпер ее не слышал. — Только шевельнись…
Вера приподнялась и выглянула из ямы. За каждым выступом, углом или более-менее надежным укрытием замерли бойцы Безносова. Все они были предельно сосредоточены и смотрели куда-то вниз по улице. Евгения среди них не было.
Неожиданно окошко полуподвала негромко звякнуло и целиком провалилось внутрь дома. Вера испуганно взглянула на образовавшуюся дыру и замерла.
Из подвала высунулась запыленная лысина Сноровского.
— Хлипкие рамы… сгнили уже совсем. Вера, заползай…
Девушка не стала сопротивляться и оперлась на плечи Ивана Павловича. Он втянул ее в укрытие и осторожно поставил на ноги.
— Что с Женей? — с тревогой в голосе спросила Вера.
— Такие дела… — Сноровский отвел взгляд.
— Нет! — она уткнулась в его грудь и разрыдалась.
— Ну и ружьишки у них, не приведи господь… Даже ячейка не
Он обнял девушку за плечи и повел по подвалу к большому пролому в стене. За ним обнаружился еще один подвал, только глубже и с немного другими стенами, но и его дальняя стена была продырявлена. Третий «базовый этаж» оказался тем самым, в котором пряталась группа.
— Все сообщается, — пояснил Иван Павлович. — Тут такие катакомбы… обнаружились…
— Что это там грохотало? — встретил их Федор. — А выл кто?
— Это теперь так звучит стрельба, — Сноровский усадил Веру на какой-то ящик.
— А Женя где?
— Там, — Иван Павлович нехотя махнул рукой в сторону пролома.
В нем, словно повинуясь взмаху «волшебника Сноровского», появился перепачканный сажей и пылью Дохлый.
— Вот вы где…
— А что?
— Ничего. — Снайпер подошел к нормальному выходу и занял позицию для стрельбы стоя. — Полковник приказал тут всем собраться…
— Стрелка-то обнаружили?
— Не-а, спрятался гад… — По лестнице зашуршали шаги. — Кто?!
— Дед Пихто!
— Проходи…
— Нас тут пятеро, не обсчитайся…
— И все «пихты»?
В подвал вошли еще пятеро «тунгусов». Двое из них заняли места у пролома, еще один остался рядом с Дохлым, а двое затерялись в темноте, обследуя помещение на предмет надежности. Вскоре один из них вернулся и подал Дохлому какой-то знак. Снайпер пробормотал что-то в приемопередатчик, и вскоре по ту сторону пролома послышались новые шаги.
— Далеко ведут подвалы? — спросил Безносов. Вновь прибывшую группу возглавлял лично он.
— Если прямо, то до подземных хранилищ речпорта, — ответил появившийся с противоположной стороны Бондарь, — если через пять домов направо повернуть — в метро, седьмой дом и налево — в убежище под Академией Госслужбы, десятый дом после этого поворота — в пойму ручья, того, что за драмтеатром…
— Как все удобно придумано, — полковник усмехнулся. — А я-то гадал, как некоторые штатские умудряются настолько скрытно по городу передвигаться?
Он склонился над Соловьевым и усмехнулся:
— Добегался?
Для ответа у Андрея уже не было сил. Да этого от него и не требовалось.
— Что там наверху? — спросил Сноровский.
— Заняли оборону, — серьезно ответил Безносов. — Только этих черных наше сопротивление, похоже, не смущает.
— В двоих попал, — буркнул от дверей один из бойцов. — Хоть бы дернулись.
— А мы уже четверых потеряли, плюс Женя, — Безносов мрачно взглянул на Андрея. — Его я тебе вообще никогда не прощу… Что же ты все-таки недодумал?
— Что бы то ни было, теперь думать поздно, — заявил Иван Павлович, — действовать надо.
— Да? — полковник подошел к Сноровскому почти вплотную. — Ты у нас самый умный? Ну так действуй. Что там у тебя за план?
— Уйти по подвалам…
— Не получится, — высказался Бондарь. — Я замыкающим шел, затылком их чувствовал. Там, впереди, засада.
— И позади, — Безносов указал на пролом, через который вошел и он сам, и Сноровский с Верой. — И наверху.
— Тогда… — Иван Павлович вынул из кармана пистолет и задумчиво повертел его в руках, — надо пробиваться.
— Положат всех, — уверенно заявил Тимофей. — Это вам не келлы. Да и «базуки» у них — не наши хлопушки.
— Оружие — это, конечно, сила, но главное все-таки вот тут, — Сноровский постучал пальцем по виску. — Если грамотно все исполнить, большинство прорвется…
— Лучше держаться здесь. Все равно, рано или поздно, сюда придет ОМОН, да еще и солдаты подтянутся. Не шутка ведь — пальба почти в центре.
— Нет, Тима, держаться не лучше, потому что минут через пять нас тут всех просто завалят кирпичом, и никакой ОМОН этого не предотвратит.