Боярин. Князь Рязанский. Книга 1
Шрифт:
— А это на счастье твоему сыну.
— Спасибо, князь. Я не забуду твоё гостеприимство. Приезжай и ты ко мне в Казань в любое время.
— Спасибо и тебе, Махмуд, за понимание моего поступка на охоте.
— Забудь про это. Как не тяжело, но я уже забыл.
— Спасибо, Махмуд. Позволь ещё одну просьбу.
— Проси, что хочешь, друг.
— Мне надо встретиться с послом Османского Хана. Разрешишь?
Махмуд рассмеялся.
— Тоже мне просьба… Приезжай, встречайся. Можешь его хоть себе забрать. Он
— Хорошо, Махмуд. Я понял тебя. Посоветуй, как лучше: предложить Сулейман бею совершить посольство в Рязань, или мне приехать к тебе в гости, и встретиться с ним там?
— У Сулейман бея большое посольство. И он, и его люди любят дорогие подарки. Стоит ли такая цена его ответов? Сулейман бей — это человек, который долго думает, прежде чем ничего не сказать.
— Я понял тебя. Махмуд. Я приеду в Казань со своим мёдом.
Сулейман бей брал, поданную мной саблю со снисхождением. Весь его вид, расслабленный и томный, говорил, о том, что он сожалеет, что его отвлекли от важных раздумий. Я зашёл вместе с Махмудом, засвидетельствовать своё к нему почтение.
Однако, взяв саблю в руку, он широко раскрыл глаза. Взгляд его стал осмысленным.
— Каких мастеров работа ты сказал, Князь?
— Рязанских, уважаемый посол.
— Она лёгкая. — Он осмотрелся, что-то ища взглядом, и остановив его на круглом щите стражника, поманил его к себе.
— Подними щит, — небрежно сказал он. Стражник поднял. Сулейман ударил по нему саблей. Сразу сильно, с потягом. Бронзовая кромка щита лопнула.
— Энфес. Ещё, — сказал он, — и ударил снова, снова, и снова.
Щит лопнул и рассыпался, повиснув в руке невозмутимого стражника на кожаных ремнях. Посол посмотрел на стражника, и ударил его по стальной плечевой защите лат. Металл треснул и отлетел в сторону. Стражник пошатнулся, но устоял. Однако, сквозь разрубленную кольчугу и куртку стала проступать кровь.
Махнув кому-то, чтобы увели стражника, он приказал помощнику, показывая на отлетевший наплечник:
— Гетир!
Тот метнулся вперёд, и подошёл с поклоном к послу, который разглядывал режущую кромку сабли. Взяв, и внимательно рассмотрев разрубленный наплечник, он, сказав: «Ланет демир адам», сел на высокие подушки.
Некоторое время помолчав, он расплылся в улыбке, и сказал:
— Мы готовы покупать всё, сделанное у вас оружие.
— Я передам это моему Царю Василию Васильевичу, Великий Посол. Полагаю, он примет ваше предложение. А сейчас… Не соблаговолит ли Великий Посол, побеседовать, наедине?
— Садитесь рядом, князь, — сказал Сулейман, указывая на место на ступеньке. — Выйдете все.
Когда все, кроме стражников, вышли, я сказал:
— Османская Империя Будет Великой, как и все её правители, да сбудутся слова пророка.
— Империя и султан Мехмед
— Империя Османов велика, спору нет, но пока недостаточно, Великий Посол, не обессудь… Чтобы называться «Великой», империя должна простираются от моря до моря.
— Что ты хочешь сказать? Говори! — раздражившись спросил он.
— Я предлагаю тебе половину мира…
Он помолчал.
— А другую половину, конечно возьмёшь себе? — Усмехнулся он.
— Я предлагаю тебе взять весь юг, а России оставить весь север. — Не отвечая на его сарказм, продолжил я.
— У тебя есть полномочия говорить от имени Царя Василия?
— Да. — Я подал ему грамоту. «Податель сего…»
— Мы, русские — не любим юлить. Нам скучно плести паутину слов…
Сулейман брезгливо ухмыльнулся.
— Вы просто не можете.
— Допустим… Потому буду прям, как копьё. Этой зимой я вместе с Тевтонским Орденом нападу на Польшу и разобью её. Предлагаю Султану прочертить границу по городам: Киев, Львов. Дальнейшие разделение чужих земель согласуем позже. Если султан не хочет, я готов забрать и выше названные города и земли. Вплоть до Тавриды. И прошу принять эту, нарисованную мной карту мира.
Я протянул ему пергамент с картой мира, поделённой пополам.
— Все силы поляков и молдав будут стянуты на север. Киевский князь со своей дружиной тоже будет там. Прекрасное время для похода.
— И когда ты пойдёшь на Польшу? — Спросил меня серьёзно посол.
— В сентябре следующего года начнутся бои, а в сентябре 1955, через год, закончатся. Я специально подожду возле Кракова известия, что султан взял Киев, чтобы понимать, куда мне идти дальше.
— Послушай, Феофан…
— Дась?
Мы сидели с ним и Иваном на завтрашний день, после того как он рассказал нам с Царевичем о себе и о своих предках. Сидели за столом и пили травяной взвар вместо чая.
— Ты нам вчерась всё рассказал, а про свою родню, которая сейчас живёт, — ни словечка. Утаил?
— Чегой-то, не пойму я тебя… Кака родня?
— Не дури, дед. Ты сказал, что живёшь три тысячи лет, а детей у тебя только… Не поверю, чтобы такой орёл такое мальнькое гнездо имел. — Я рассмеялся, и Иван меня поддержал.
— Колись, дед, скокма их всего у тебя? Должно быть, тоже тыщь пять, с дитями, да внуками.
Дед закряхтел, заёрзал на стуле, и впился зубами в баранку.
— Понятно… Пытается уйти от ответа, Иван… Мож на дыбу его? Мага-чародея…
— Да ладноть, чё на дыбу то сразу, — притворно испугался дед. С юмором у него было всё в порядке, я заметил. — Расскажу про родню… Тут у меня лишь те, которых назвал. Остатние дети, внуки и правнуки в Ливонии да Пруссии… Там их много… И живых, и в земле лежит.